Как побороть застенчивость

Ф.Г. Зимбардо Как побороть застенчивость

В последнее время я занимался психологическими исследованиями, направленными на то, чтобы улучшить наше понимание интереснейшего аспекта человеческой природы – застенчивости. Я описал проведенный недавно эксперимент, в котором студенты играли роли охранников и заключенных в искусственно созданной тюремной обстановке. Хотя все эти люди были отобраны потому, что психологическое тестирование не выявило у них никаких отклонений, они вскоре начали вести себя странным, даже патологическим образом.

Псевдоохранники, сначала ощущавшие себя просто начальниками, стали грубо, даже по-садистски обращаться со своими «заключенными». Псевдозаключенные реагировали на эту демонстрацию власти эмоциональной подавленностью, чувством беспомощности и, в конце концов, безропотно подчинялись всем установленным правилам. Эксперимент, запланированный на две недели, пришлось прервать по истечении всего шести дней из-за сильных изменений, произошедших в студентах, переоценки ими моральных ценностей в этой якобы тюремной обстановке.

Отчего эти ребята, ставшие псевдонадзирателями и псевдоарестантами только потому, что так выпала монета, с такой легкостью подчинились уготованной им роли? Их никто этому не учил. Но из предыдущего опыта им было уже известно, что, значит, быть охранником или заключенным. Они уже сталкивались с грубой силой и несправедливостью дома, в школе, видели это по телевизору. Охранники контролируют происходящее, создавая или подчеркивая уже установленные правила – правила, ограничивающие обычно свободу действий. Эти правила точно определяют то, что вам, возможно, хочется, но не позволяется делать, и то, что вы должны делать, хотя вам совсем этого не хочется. Заключенные могут отвечать на эти принудительные правила либо бунтом, либо подчинением. Бунт же влечет за собой наказание, поэтому большинство заключенных подчиняются и делают то, что ожидают от них охранники.

Обсуждая на лекции менталитет стража и узника, мы провели параллели между их взаимоотношениями и взаимоотношениями мужей и жен, родителей и детей, учителей и учеников, врачей и пациентов и так далее.

А вы можете себе представить, каким образом эти две ментальности могли бы ужиться в одной голове, как два этих разных образа мыслей могли бы принадлежать одному и тому же человеку? – спросил я. Самым очевидным примером такого совмещения был бы до крайности застенчивый человек.

Бывает, человек застенчив настолько, что и хочет сделать что-то, и знает, как это осуществить, но все равно не решается, – продолжал я. – Такой человек идет на танцы, и он умеет танцевать, но что-то внутри не дает ему пригласить кого-нибудь на танец или самому принять приглашение. Точно так же в классе среди учеников есть такие, кто знает ответ и хотел бы произвести на учителя хорошее впечатление, но что-то мешает им поднять руку, сдавливает горло. Они не предпринимают никаких действий, потому что подчиняются командам своего внутреннего надзирателя: «Ты будешь просто нелеп. Над тобой будут смеяться. Здесь не место делать это. Я не позволю тебе быть раскованным. Не поднимай руку, не суйся вперед, не танцуй, не пой, не раскрывайся. Ты в безопасности, только когда тебя не видят и не слышат». И внутренний заключенный решает отказаться от тревог свободной жизни и с кротостью покоряется.

После занятий ко мне подошли несколько студентов и попросили рассказать им больше об их «проблеме». Их проблема заключалась в том, что, будучи до болезненности стеснительными, они большую часть своей жизни старались избегать ситуаций, в которых они могли оказаться в центре

внимания. Мы удивились вместе необычности их реакций и тому, насколько распространена застенчивость среди молодежи. Я с сочувствием выслушал их, но моих знаний было недостаточно, чтобы объяснить причины и следствия застенчивости или предложить от нее какое-нибудь «лекарство». Следуя лучшим академическим традициям, я посоветовал студентам пойти в библиотеку и выяснить, что вообще известно о застенчивости.

Тем временем в группе стали циркулировать слухи, что я кое с кем обсуждал в неформальной обстановке вопросы, связанные с застенчивостью, и вскоре подобралась дюжина студентов, которые стали регулярно посещать семинар по психологии застенчивости. Конечно, поначалу он не был самым блестящим из моих семинаров. От двенадцати стеснительных и, в общем-то, чужих друг другу людей вряд ли стоит ожидать живой дискуссии, если только разговор не заходит о предмете, всецело занимающем их мысли, о предмете, в котором им нет равных – об их собственной застенчивости.