Читаем Как по лезвию полностью

Добрым полем, синим лугомВсе опушкою да кругомВсе опушкою, межоюМимо ям да по краямИ будь что будетЗабудь, что будет, отродясьЯ воли не давалЯ воли не давал ручьямДа что ты, князь! Да что ты брюхом ищешь грязь?Рядил в потемки белый свет.Блудил в долгу да красил мятежом.Ой, да перед носом — ясный следИ я не смог, не смог ударить в грязь ножом.Да наши песни нам ли выбирать?Сбылось насквозь. Да как не ворожить?Когда мы вместе — нам не страшно умирать.Когда мы врозь — мне страшно жить.Целовало меня лихо,Да только надвое разрезало язык.Намотай на ус, на волос,Зазвени не в бусы — в голосНить — не жила, не кишка,Да не рвется, хоть тонкаА приглядись: да за Лихом — ЛикЗа Лихом — Лик.И все святые пущены с молотка.Да не поднять крыла, да коли песня зла.А судя по всему — это все по мне.Все по мне, да мне мила стрелаБелая, каленая в колчане.Наряжу стрелу вороным перомДа пока не грянул Гром,Отпущу да стены выверну углом.Провалиться мне на месте, если с места не сойти.Давай, я стану помелом. Садись, лети!Да ты не бойся раскружить,Не бойся обороты брать.Когда мы врозь — мне страшно жить.Когда мы вместе — нам не страшно умирать.Забудь, что будет.И в ручей мой наудачу брось пятак.Когда мы вместе — все наши вести в том, что есть.Мы можем многое не так.Небеса в решете, роса на липовом листе,И все русалки о серебряном хвостеВедут по кругу нашу честь.Ой, да луна не приходит одна!Прикажи — да разом сладим языком в оладьях.А прикажешь языком молоть — молю,Молю о том, чтоб все в твоих ручьях.Пусть будет так, пусть будет так, как я люблю.И в доброй вести не пристало врать.Мой крест — знак действия, чтоб голову сложитьЗа то, что рано умирать,За то, что очень славно жить.За то, что рано умирать,За то, что очень нужно жить.<p>Рождественская</p>Крутит ветер фонариНа реке Фонтанке.Спите, дети… До зариС вами — добрый ангел.Начинает колдовствоДомовой-проказник.Завтра будет Рождество,Завтра будет праздник.Ляжет ласковый снежокНа дыру-прореху.То-то будет хорошо,То-то будет смеху.Каждый что-нибудь найдетВ варежках и в шапке.А соседский Васька-котСпрячет цап-царапки.Звон-фольга, как серебро.Розовые банты.Прочь бумагу! Прочь перо!Скучные диктанты.Замелькают в зеркалахПлатья-паутинки.Любит добрая иглаДобрые пластинки.Будем весело делитьДольки мандарина.Будет радостно кружитьЕлка-балерина.Полетят из-под рукиКлавиши рояля.И запляшут пузырькиВ мамином бокале.То-то будет хорошо!Смеху будет много.Спите, дети. Я пошел.Скатертью тревога…<p>Вишня</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии