Читаем Как по лезвию полностью

Час прилива пробил.Разбежались и нырнули.Кто сумел — тот уплыл.[134]Остальные утонули.А мы с тобой отползлиИ легли на мели.Мы в почетном карауле.Мы никому не нужны,И не ищет никто нас.Плеск вчерашней волны[135]Повышает общий тонус.У нас есть время поплевать в облака.У нас есть время повалять дуракаПод пластинку «Роллинг Стоунз».Безнадежно глупаЗатея плыть и выплыть первым.А мы свои черепаОткрываем, как консервы.На песке расползлисьИ червями сплелись[136]Мысли, волосы и нервы.Это — мертвый сезон.Это все, что нам осталось.Летаргический сонУнизителен, как старость.Пять копеек за цент.Я уже импотент.А это больше, чем усталость.Девяносто заплат.Блю-джинс добела истерты.А наших скромных зарплатХватит только на аборты.Но, как прежде, звенятИ, как прежде, пьянятПримитивные аккорды.Час прилива пробил.Разбежались и нырнули.Кто умел — тот уплыл.Остальные утонули.А мы с тобой отползлиИ легли на мели.Мы в почетном карауле.<p>Влажный блеск наших глаз</p>Влажный блеск наших глазВсе соседи просто ненавидят насА нам на них наплевать,У тебя есть я, а у меня — диван-кровать.[137]Платина платья, штанов свинецДушат только тех, кто не рискует дышать.А нам так легко. Мы наконецСбросили все то, что нам могло мешать.Остаемся одни,Поспешно гасим огниИ никогда не скучаем.И пусть сосед извинитЗа то, что всю ночь звенитЛожечка в чашке чая.Ты говоришь, я так хорош...Это оттого, что ты так хороша со мной.Посмотри — мой бедный ежСбросил все иголки. Он совсем ручной.[138]Но если ты почувствуешь случайный укол,Выдерни занозу, обломай ее края.Это оттого, что мой ледоколНе привык к воде весеннего ручья.[139]Ты никогда не спишь.Я тоже никогда не сплю.Наверное, я тебя люблю.Но я об этом промолчу,Я скажу тебе лишьТо, что я тебя хочу.За окном — снег и тишь...Мы можем заняться любовью на одной из белых крыш.А если встать в полный рост,То можно это сделать на одной из звезд.Наверное, зря мы забываем вкус слез.Но небо пахнет запахом твоих волос.И мне никак не удается успокоить ртуть,Но если ты устала, я спою что-нибудь.Ты говоришь, что я неплохо пою.И в общем это то, что надо.Так это очень легко.Я в этих песнях не лгу,Видимо, не могу.Мои законы просты —Мы так легки и чисты.Нам так приятно дышать.Не нужно спать в эту ночь,А нужно выбросить прочьВсе, что могло мешать.<p>Ржавая вода</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии