Читаем Как писать книги. Мемуары о ремесле полностью

У Фрэнка диплом магистра по английской литературе (чтобы быть писателем, это не обязательно, но уж точно никак не вредит), и он еще в колледже начал посылать рассказы в журналы. Он прослушал несколько курсов писательского мастерства, и многие журналы, в которые он посылал рассказы, были рекомендованы ему преподавателями. По этим рекомендациям или почему еще, но Фрэнк внимательно читал рассказы в каждом журнале и свои рассказы рассылал согласно своим соображениям о том, какой куда лучше подойдет. «Три года подряд я читал каждый рассказ, напечатанный в журнале «Рассказ», – говорит он и смеется. – Я, может быть, единственный житель Америки, который может это утверждать».

Несмотря на такое внимательное чтение, в колледже Фрэнк ни одного рассказа в этих журналах не напечатал, хотя с полдюжины рассказов пристроил в университетском журнале (назовем его «Ежеквартальный выпендреж»). От чтецов некоторых журналов он получал личные записки об отказах, в том числе и из «Рассказа» (женская составляющая Фрэнка говорила: «Они мне задолжали записку!»), и из «Джорджия ревью». В этот период Фрэнк был подписан на «Райтерз дайджест», и «Райтер» тщательно их читал и обращал особое внимание на агентов и приводимые списки агентств. Имена тех, чьи литературные интересы казались ему совпадающими с его собственными, он обводил кружком. Он сделал выписку агентов, которые говорили, что любят «остросюжетные» произведения – претенциозный способ сказать «саспенс». Фрэнк любил саспенс, а также криминальные и сверхъестественные сюжеты.

Через год после окончания колледжа Фрэнк получил первое письмо о приеме вещи – о счастливый день! Оно пришло из малого журнала, который бывает в киосках, но в основном расходится по подписке, – назовем его «Кингснейк». Редактор предложил купить безделушку Фрэнка «Леди в сундуке» на тысячу двести слов за двадцать пять долларов плюс дюжину авторских экземпляров. Фрэнк, конечно, в диком восторге – пролетает мимо седьмого неба. Он обзванивает всех родственников, даже тех, кого не любит, (я думаю, этих в первую очередь). Двадцать пять баксов не помогут заплатить за квартиру, даже на бакалею Фрэнку с женой их на неделю не хватит, но зато какое подтверждение амбиций, а главное – и любой свеженапечатанный автор согласится со мной, что это бесценно – «Моя работа кому-то нужна! Ур-ра!» И это еще не единственная выгода. Это – репутация, маленький снежок, который Фрэнк теперь покатит по склону холма, надеясь превратить его в огромный ком к моменту спуска вниз.

Через полгода Фрэнк продает еще один рассказ журналу, который мы назовем «Лоджпайн ревью» (как и «Кингснейк», это название создано из нескольких). Только «продает» – это слишком сильно сказано: предложенная плата за «Два рода мужчин» составляет двадцать пять авторских экземпляров. Но это еще один вклад в репутацию. Фрэнк подписывает бланк согласия (восторгаясь чуть не до смерти строчкой для своей подписи: ВЛАДЕЛЕЦ РАБОТЫ – подумать только!) и на следующий день его отсылает.

Трагедия грянет месяц спустя. Она является в виде письма на бланке, где в обращении написано: «Дорогой автор «Лоджпайн ревью»! Фрэнк читает его с замиранием сердца. Финансирование не продлили, и «Лоджпайн ревью» ушла в великую писательскую лавку на небесах. Ближайший летний выпуск будет последним. К сожалению, рассказ Фрэнка был намечен на осень. Письмо кончается пожеланием Фрэнку удачи в пристраивании рассказа куда-нибудь еще. Внизу слева приписка от руки: НАМ ЧЕРТОВСКИ ЖАЛЬ, ЧТО ТАК ВЫШЛО.

Фрэнку тоже ЧЕРТОВСКИ ЖАЛЬ (а после дешевого вина и дешевого от него похмелья ему и его жене жаль еще сильнее), но разочарование не мешает ему запустить чуть было не напечатанный рассказ по кругу журналов. Сейчас у него циркулирует в этом круге с полдюжины рассказов. Он тщательно записывает, где они побывали и какой ответ на каждой станции получили. Еще у него есть список журналов, где созданы какие-то личные контакты, даже если этот контакт представляет собой две нацарапанные от руки строчки с пятном от кофе.

Через месяц после плохих новостей от «Лоджпайн ревью» приходит очень хорошая новость; приходит в виде письма от человека, о котором Фрэнк никогда не слышал. Этот деятель – редактор нового малого журнала под названием «Джекдо». Сейчас он заказывает рассказы для первого номера, и его школьный друг – редактор недавно почившего в бозе «Лоджпайн ревью», кстати – упомянул о снятом с печати рассказе Фрэнка. Если Фрэнк его еще не пристроил, редактор «Джекдо» готов с ним ознакомиться. Он ничего не обещает, но…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии