Как писать хорошо. Классическое руководство по созданию нехудожественных текстов

Идеальное окончание должно слегка удивлять читателей и все-таки выглядеть абсолютно правильным. Они не ожидали, что статья закончится так скоро, так внезапно и именно такими словами. Но они понимают, что здесь все правильно. Хороший конец работает так же эффективно, как и хорошее начало. Он играет роль «реплики под занавес» в театральной комедии. Нам кажется, что действие еще на середине, но вдруг один из актеров отпускает уморительную шутку или произносит ядовитую эпиграмму — и свет гаснет. Мы поражены тем, что спектакль так неожиданно оборвался, но потом уместность этого финала вызывает у нас восторг. Мы восхищены тем, как превосходно драматург владеет своим материалом.

Для автора нон-фикшн это можно сформулировать в виде простого правила: если вы готовы поставить точку, ставьте ее. Если вы изложили все факты и передали идею, которую хотели передать, ищите ближайший выход.

Часто для того, чтобы подвести черту, бывает достаточно нескольких фраз. В идеале они должны заключать в себе основную идею статьи и завершаться высказыванием, которое поражает нас своей точностью или неожиданностью. Вот как Генри Менкен заканчивает свою характеристику президента Калвина Кулиджа, ценимого «потребителями» за то, что при нем «правительство фактически вовсе не правило; так наконец была воплощена в жизнь мечта Джефферсона, и его последователи возрадовались»:

Больше всего мы страдаем не тогда, когда Белый дом пребывает в мирной спячке, а когда [в нем] гремит речами игрушечный пророк. Сбрасывая со счетов Гардинга как полный нуль, мы можем сказать, что предшественником господина Кулиджа был один спаситель мира, а преемниками — еще двое. Какой здравомыслящий американец, встав перед выбором между любым из них и новым Кулиджем, заколебался бы хоть на миг? Годы его власти не принесли никому приятных волнений, зато и головной боли тоже. У него не было идей, и он не компостировал людям мозги.

Пять коротких фраз быстро отправляют читателя в дорогу, снабдив его на прощание нестандартной мыслью. У Кулиджа не было идей, и он не компостировал людям мозги — это парадоксальное утверждение не может не запомниться. Оно работает.

Сам я нередко пользуюсь приемом зацикливания рассказа, то есть пишу так, чтобы в конце прозвучало эхо той ноты, которая раздалась вначале. Это отвечает моей тяге к симметрии, а также доставляет удовольствие читателю, логично завершая путешествие, в которое мы отправились вместе.

Но обычно лучше всего действует цитата. Поройтесь в своих записях и найдите там фразу, с помощью которой можно поставить эффектную точку, или вызвать улыбку, или добавить к вашей картине неожиданный последний штрих. Иногда эта фраза отыскивается в интервью, и вы невольно восклицаете про себя: «Вот он, мой финал!», а иногда рождается в процессе письма. В середине 60-х, когда Вуди Аллен еще только приобретал репутацию главного американского невротика, выступающего с монологами в ночном клубе, я написал первую длинную журнальную статью, отметившую его появление. Она кончалась так:

«Если люди уходят, обсуждая меня как личность, а не просто смеясь над моими шутками, — говорит Аллен, — если они уходят с желанием услышать меня снова, независимо от темы моего выступления, то я считаю, что добился успеха». Судя по кассовым сборам, так оно и есть. Вуди Аллен — Человек, Которого Обсуждают, и похоже, что он надолго сохранит за собой право на это звание.

Однако и у него есть личная проблема, о которой не ведает и которую не обсуждает вся остальная Америка. «Мне не дает покоя одна вещь, — говорит он, — а именно: моя мать как две капли воды похожа на Граучо Маркса».