Как пережить измену

Теперь я понимаю, что мне не следовало затрачивать столько энергии на то, чтобы нравиться ему. Мне следовало гордиться собой и моими достижениями, а не зависеть всецело от его одобрения. Думаю, женщины виноваты в том, что позволяют мужчинам определять их самооценку. Мы обкрадываем себя, думая, что наша ценность зависит от одобрения главного мужчины в нашей жизни. Именно это происходило со мной. Я упускала все шансы обрести более ясное представление о моих способностях и той ценности, которую я представляла как самостоятельная личность. Это значительно уменьшало ту радость, которую я получала от жизни. Забавно, что моя зависимость от Джеймса делала его ещё более критичным по отношению ко мне. Я напоминала спутник, вращающийся вокруг его мира - постоянно реагировала на ситуации, которые он создавал.

Особенно сильно я боялась ситуации, связанной с рождественской вечеринкой, которую ежегодно устраивали коллеги Джеймса... без участия жен. В этот год все обстояло ещё хуже, чем обычно. Мы собирались после вечеринки отправиться на обед. Джеймс так задержался, что я начала сомневаться в том, что мы вообще пойдем на обед, но не смела позвонить в офис. Я никогда не задавала Джеймсу лишних вопросов и не устраивала ему проверок. Однако жена одного из коллег позвонила в офис. Ее муж сказал ей, что будет дома, когда освободится, и что его не следует беспокоить звонками. Она тотчас позвонила мне, чтобы поговорить об этом. Мы не признались друг другу в нашем беспокойстве, хотя определенно испытывали его. В моем воображении возникали самые безумные картины, соответствовавшие моим шаблонным представлениям о пирушках коллег.

Когда Джеймс наконец приехал домой, было заметно, что он изрядно выпил. Мы все же отправились на обед с двумя другими парами. Один из гостей, также присутствовавший в офисе, был так пьян, что заснул во время обеда. Это укрепило мои подозрения относительно характера вечеринки.

Джеймс:

Да, рождественские вечеринки в офисах Виржинии во многих случаях оправдывают свою репутацию весьма бурных. К рождеству 1967 года я был по уши погружен во внебрачные связи. Было ясно, что Карен, женщина из университета, хотела начать роман со мной. Она нравилась мне, но я сдерживал свои желания по двум причинам. Я знал об осложнениях, которыми чреваты романы, связанные с работой и протекающие в городе моего проживания. Хотел избежать ненужных проблем. К тому же я продолжал встречаться с Лайзой и Марго. Не видел необходимости вступать в новые длительные отношения, к которым, по моему мнению, стремилась Карен.

С таким настроем я прибыл на рождественскую пирушку, чувствуя себя прекрасно и желая сполна насладиться напитками и танцами. Мы все работали весьма напряженно и часто отдыхали вместе, поэтому в этот раз нам не составило труда быстро расслабиться. Позже я оказался в моем кабинете наедине с Карен. Честное слово, я не организовывал эту ситуацию. Карен буквально вешалась на меня. Я не оказал серьезного сопротивления. После двух бокалов спиртного (мои мозги уже опустились ниже пояса) я стал рассуждать таким образом: "Я не могу ничего поделать - это неизбежно. Все мужчины из офиса уже знают о моих похождениях, и мы, вероятно, сможем скрыть происходящее от женщин."

Подперев дверь стулом (ввиду отсутствия замка), мы стали предаваться страстной любви на ковре. Я смутно сознавал, что не успеваю заехать за Пегги, чтобы повезти её на обед. Я решил объяснить мое опоздание тем, что коллеги не спешили расходиться. В конце концов я был одним из организаторов пирушки, и мой ранний уход выглядел бы не лучшим образом. Из всех выходок, совершенных мною в те годы, эта, вероятно, относилась к числу самых безрассудных.

Пегги:

Когда я наконец пережила Рождество, впереди замаячила новогодняя вечеринка. Я боялась её, потому что в полночь гости обычно обмениваются многочисленными поцелуями. Я беспокоилась о том, с кем будет целоваться Джеймс, не воспользуется ли он этой традицией, чтобы по-настоящему поцеловать женщину, которая ему нравится... или с которой он, не приведи Господь, состоит в интимной связи. Возможно, мне следовало справиться с подобной ревностью в шестнадцатилетнем возрасте, но я чувствовала себя весьма незащищенной. Любая ситуация, связанная с Джеймсом и другими женщинами, оборачивалась для меня пыткой.

Я давала такую волю моим опасениям, что у меня буквально щемило сердце. Таким образом я неосознанно (или подсознательно) защищала себя, потому что беспокойство, которое Джеймс испытывал за меня, вынуждало его в полночь всегда находиться рядом со мной и успокаивать меня.

Как жаль, что я была неспособна наслаждаться чем-либо. Думала только о том, как удержать Джеймса возле себя. Я даже не пыталась получать удовольствие - только изображала на своем лице радость. Джеймса раздражали проявления ревности (поскольку он играл роль мужа, которому можно доверять); поэтому я научилась казаться полностью погруженной в какую-то беседу или деятельность, продолжая при этом пристально наблюдать за мужем, фиксировать каждый его шаг.