Как пережить экономический кризис

По словам английского историка Нэйлла Фергюсо-на, «инвесторы, финансовые менеджеры, регуляторы, экономисты политики слишком верили в светлое будущее и не смогли вовремя увидеть надвигающиеся проблемы. Когда же кризис начался, то предотвратить его уже было слишком поздно... Момент истины настал тогда, когда стоимость залога, под который набирались эти долги, в виде цен на недвижимость, начала снижаться. Как только цены на недвижимость прекратили расти, вся система финансов, построенная с расчетом на них, перестала работать. Наступил кризис чрезмерной задолженности. Он начался с момента сдувания пузыря на рынке США, но очень быстро перерос в финансовый кризис, охвативший весь мир»[52].

Финансовый и экономический кризис 2008 года стал самым мощным за последние 75 лет и приближается к параметрам Великой депрессии 1929 года. Уже можно утверждать, что нынешний кризис — самый глубокий со времен Великой депрессии 1930-х годов. В среднесрочной перспективе Вашингтон и европейские правительства будут иметь все меньше ресурсов и экономических стимулов для того, чтобы играть привычную авангардную роль в мировой экономике. Возможно, слабые места американской экономики и будут усилены в будущем, но положение гипердержавы для Вашингтона уже чрезвычайно осложнено. Текущий финансовый кризис глубоко напугал как потребителей, так и бизнес. Прежние орудия государства — валютные и фискальные стимулы — очевидно неэффективны в современных обстоятельствах.

Проблема, как ее формулирует редактор журнала «Ньюсуик» Фарид Закария, состоит в том, что «Соединенные Штаты и некоторые другие западные державы потребляли слишком много — гораздо больше того, что они производили, — и покрывали разницу огромными займами. Америка потратила слишком много заимствованных средств — примерно 10 триллионов долларов»[53]. Это и подкосило американскую экономику, вызвав мировой кризис глобализации. Американские экономисты и политологи наконец-то поняли, что правительства обладают большей силой, чем экономики, — они могут закрыть рынки, национализировать фирмы, создать новые правила. А Вашингтон имеет еще одну возможность — напечатать дополнительные деньги.

Бывший министр финансов Лоуренс Саммерс отметил, что текущая рецессия характерна необычной понижающей финансовой спиралью. Падение ценности финансовых обязательств все больше и больше сдерживало потребителей американских товаров; потери расширяли крут «недоверчивых» покупателей, ослабляли их покупательную способность. Результатом стало ослабление американской экономики, характерное сокращением спроса и объема займов, доходов и увеличением безработицы.

Нанесен удар по американской модели бескризисного «капитализма свободного рынка». Рухнула прежняя финансовая система, а регулирующий механизм показал свою беспомощность в атмосфере широко распространенных злоупотреблений и коррупции. Ныне в поисках стабильности американское правительство стремится национализировать свой финансовый сектор до такой степени, что это попросту противоречит базовым ценностям современного капитализма. Значительная часть мира сделала исторический поворот и устремилась к укреплению роли государства и уменьшению роли частного сектора. Глобальная мощь США и призыв следовать демократии американского типа ослабевают. Система мира с одним глобальным центром уходит в прошлое вместе с кризисом 2008 года.

Широко распространяется мнение, что перед нами величайший регуляторный крах за всю историю — от банковского регулирования до управления Американской комиссией по ценным бумагам и обмену. Предстоит резкое ужесточение регулирования. Нарушители подвергнутся уголовному преследованию. Практически возобладало мнение, что необходима всеобъемлющая реформа управления финансами.

Рецессия стала продолжительной, потому что обычные правительственные инструменты, направленные на стимулирование экономики, оказались либо недоступными, либо неэффективными. Самым обычным способом оживить слабеющую экономику является изменение валютной политики — это то, что Федеральная резервная система делала на протяжении второй половины 2008 года. Но процентная ставка в Соединенных Штатах и основных европейских странах и без того находилась на очень низком уровне, центральные банки уже инвестировали невиданные суммы ликвидности в кредитные рынки. И дальнейшее сокращение учетных ставок не дало ожидаемых результатов.