Как пережить экономический кризис

Рузвельт завтракал с отцом Кофлином и Джозефом Кеннеди, когда пришла весть о кончине Хью Лонга, Рузвельт выразил соболезнования, но в глубине души он знал, что Лонг мог использовать массовое недовольство и, возможно, намеревался сокрушить систему. Опасения были обоснованными, ибо и без Лонга экстремисты смогли создать Союзную партию, требовавшую радикальных перемен. На съезде в Кливленде Кофлин посвятил заглавную речь исключительно критике Рузвельта. И волны одобрения шли по всей Америке. Это было тяжелое время для Рузвельта, Наблюдая за колебаниями своего престижа, он невесело размышлял: «Людям надоело видеть одну и ту же фамилию день за днем во всех газетных заголовках, тот же голос по радио... Индивидуальная психология не может, вследствие человеческой слабости, долго быть настроенной на постоянное повторение самой высокой ноты».

А на экстремистском фронте отец Кофлин избрал в качестве претендента от Союзной партии конгрессмена Уильяма Лемке из Северной Дакоты — довольно странную личность с отмеченным оспой лицом, стеклянным глазом и очень особенным голосом. Отец Кофлин постоянно называл Лемке «Колоколом свободы», пока кто-то не объяснил ему, что филадельфийский «Колокол свободы» непригоден для набата, потому что треснул

Мнение Рузвельта о человеческой психике относилось и к экзальтации Кофлина Он, по мнению президента, прошел пик своего влияния. Главное, жизнь постепенно налаживалась, а технология подошла к Рубикону важнейших открытий.

Наступательная тактика Рузвельта вызвала пароксизм ненависти у его противников. Отец Кофлин провозгласил, что выбирает фашизм. Джеральд Смит и прочие говорили, что нужно научить американский народ ненавидеть: «Кровавая память об убитом Хью Лонге еще жжет мне глаза». Рузвельт же запретил любые личные словесные нападки, и когда Фэрли, на секунду забывшись, назвал кандидата республиканцев Лэндона губернатором «типичного штата прерий», Рузвельт немедленно поправил его: «Губернатор одного из штатов прекрасных прерий».

В этот, возможно, решающий момент Альфред Лэн-дон не показал бойцовских качеств. Его невыразительный голос произносил удивительные тривиальности. Некоторые его перлы вызывали всеобщие улыбки: «Куда бы я ни поехал в нашей стране, я всюду встречаю американцев». Но, может быть, более всего ему мешала неуязвимость Рузвельта как оппонента, его умение выскользнуть из-под прямого удара. Это выводило Лэндона из себя (не первый среди противников Рузвельта, жалующийся именно на это) и заставляло делать грубые ошибки. Чувствуя ускользающую судьбу, он решил брать все более круто: если Рузвельт останется на второй срок, он начнет террор против своих противников. Мол, когда Рузвельт будет переизбран, он поставит в Вашингтоне гильотину. Что он кандидат евреев. Что в душе он коммунист.

Республиканская партия постаралась использовать недавнее изобретение — израсходовала более миллиона долларов на радио. Нанятые республиканцами актеры страшили радиопублику тем, что Рузвельт в продолжение своей социальной политики присвоит каждому работающему отдельный номер, а затем и заставит всех зафиксировать для государства свои отпечатки пальцев. (Строго говоря, так и случилось. А как иначе выплачивать пособия?) Америка станет большой тюрьмой. У людей будут ошейники с номерами. Избежать этой тюрьмы можно будет, лишь правильно проголосовав 3 ноября.

Рузвельт полагал, что ему не следует активно ввязываться в борьбу до того момента, когда до выборов останется пять недель. Пусть противники атакуют его и делают неизбежные ошибки. И был прав. Союзная партия раскололась в начале осени.

Что существенно, Рузвельт запретил своим соратникам критиковать республиканцев как таковых. «Существуют тысячи людей, — говорил Рузвельт Розенма-ну, — которые думают, как вы и я, о правительстве. Они считают себя принадлежащими к республиканской партии по единственной причине — потому, что их семьи голосовали за республиканцев в течение десятилетий; некоторые из них предпочли бы быть демократами, но в их поселке демократы не являются социально привлекательными людьми. Поэтому не следует обвинять республиканцев или республиканскую партию — только республиканских лидеров. Тогда каждый голосовавший прежде за республиканцев избиратель не примет нашу критику на свой счет, он скажет себе: «Ну, это не обо мне».

Выборы 1936 года

Выборы 1936 года были по-своему очень просты. Америка богачей, владеющая страной и прессой, вздыбилась против социального экспериментатора Ярость богатой Америки была очевидна Напомним, что республиканцы правили на протяжении большей части предшествующих восьмидесяти лет, и приход Рузвельта в Белый дом был для них во многом искажением привычной им реальности. Растущая уверенность республиканцев быстро перешла в самоуверенность, в озлобление, в ожесточение социальной и политической борьбы.

На что рассчитывал ФДР? На позитивные изменения психологической атмосферы в стране, на факты улучшения экономики и социальной жизни.