Как она стала рабыней

Очнувшись, она обнаружила, что находится в просторном помещении с кирпичными стенами и высоким сводчатым потолком. Окон там не было. На стенах горела пора свечей, тускло освещая помещение. Анна лежала на спине прикованная к железному кресту. Её шея была прикована к верхнему лучу креста, разведённые в стороны руки прикованы к боковым лучам, а полусогнутые ноги к нижнему лучу креста. В помещении никого не было. "Помогите! – громко закричала она, но никакого ответа не последовало. "Это глубокий подвал, судя по длине лестницы, по которой её тащили, с толстыми стенами – догадалась она – кричать здесь бесполезно! Всё равно никто не услышит!" Анна попыталась повернуться на бок, но ничего не получилось и тревожное предчувствие поселилось в её сердце. Неизвестно сколько прошло времени, свечи догорели, и Анна оказалась в полной темноте. Во рту всё пересохло, сильно хотелось пить. Ей захотелось в туалет, но она терпела, сколько могла. Когда её мочевой пузырь раздулся, и казалось, что он вот-вот лопнет, она не выдержала и тёплая моча полилась из её тела, пропитывая её шикарный облегающий костюм с ворсом. Поясница и плечи занемели от застоявшейся крови, возникло сильное желание выпрямить ноги, опустить руки, но железный крест надёжно фиксировал её тело и не давал этого сделать. Неожиданно у неё схватило живот и снова захотелось в туалет. Видимо её сделали укол слабительного и мочегонного. Анна сова пыталась терпеть, сколько могла, но её тело не выдержало, и его прорвало как плотину. Тёплые моча и жидкий кал стали вырываться из неё бурным потоком через каждые десять минут, как она думала, или чаще. Вскоре она оказалась в центре коричневой зловонной лужи, её костюм пропитался коричневой жижей от колен до груди. Запах стоял невыносимый. Затёкшие мышцы налились ноющей тяжестью, которая быстро перешла в сильное жжение. Вскоре чудовищная, невыносимая боль разлилась по всему её телу. Потом появились судороги, которые ещё больше усилили её страдания. Анна громко кричала, мотала головой и металась из сторон в сторону, звала на помощь, рыдала, извивалась, отчаянно пытаясь изменить позу, но ничего не получалось, крест не позволял её сделать этого. Она потеряла счет времени. От постоянной сильной боли, жажды и голода она медленно стала сходить с ума. Её крики превратились в рычание и вой дикого животного. Да, она рычала и выла как дикий зверь от невыносимой боли, безысходности и отчаяния. Неизвестно сколько времени это продолжалось, пока она не потеряла сознание.

Очнувшись, Анна увидела Господина, который протягивал ей стакан воды. Она с жадностью выпила воду.

– Ну что, будешь моей рабыней?

– Нет, никогда! Негодяй, отпусти меня немедленно!

Несколько звонких пощёчин остудило её пыл. В порыве злости Анна хотела набросится на Господина, но в этот момент из тёмных углов подвала появилось несколько рабынь и её намерение провалилось. После этого две рабыни хватают Анну и растянув её руки в разные стороны крепко привязывают к толстому брусу лежащему на полу. Господин взял ножницы и начал резать одежду Анны, пока она не осталась совершенно голой. Рабыни взяли ведро воды и вылили на Анну. Затрещала лебёдка и брус стал подниматься вверх, увлекая за собой Анну, пока она не повисла под самым потолком. Рабыни взяли стоящий в углу брус, вставили его в специальное отверстие в полу и опустили брус с Анной на его верхушку. Рабыни согнули ноги Анны, прижали её ступни к вертикальному брусу и крепко привязали их к нему. Так Анна оказалась распятой на кресте. Все ушли, Анна осталась одна. Она дико кричала и хрипела в полном одиночестве. Неизвестно сколько прошло времени. В растянутых руках начала накапливаться усталость. Тело её провисло, перенеся всю тяжесть на растянутые руки, и наклонилось вперёд. По всем мышцам прокатилась волна судорог, оставляя за собой узлы пульсирующей боли. Анна закричала от боли. Она попыталась закричать ещё раз, но ничего не получилось. Провисшее тело парализовало дыхательные мышцы, Анна не могла выдохнуть, она стала задыхаться. Что бы дышать Анне приходилось прижиматься спиной к кресту, и подтягиваться на руках. Волны судорог нарастали. Пульсирующая боль стала невыносима. Свечи давно погасли, и Анна билась на кресте в полной темноте, крича из последних сил. Сколько прошло времени неизвестно, от постоянной боли Анна стала терять сознание, пока полностью не отключилась.