Как обуздать олигархов

Во всех ужасах революционного террора и Гражданской войны у нас давно уже принято винить одних большевиков. И в самом деле, вина на них лежит огромная. Но на одних ли них? Разве не либералы и либерал-социалисты свергли царя и тем самым сделали неизбежной радикализацию страны? А разве не стояли за их спинами распрекрасные западные демократии?

Более того, есть все основания говорить о том, что на каком-то этапе эти самые демократии делали ставку как раз на радикализм большевиков. Который, к слову сказать, вовсе не был таким уж и однозначным.

Принято считать, что Российская социал-демократическая партия (большевиков) всегда стояла на откровенно радикальных позициях и мечтала о вооруженных мятежах. Это не совсем так. Курс на социалистическую революцию был взят далеко не сразу. В марте-апреле 1917 года почти все высшее партийное руководство, находящееся в России, стояло на весьма умеренных позициях. Вообще партией большевиков тогда управлял триумвират, состоящий из Л. Б. Каменева, Н. И. Муранова и И. В. Сталина. Позиция триумвирата была очень близка к меньшевизму. Подобно лидерам правого крыла российской социал-демократии, триумвиры не считали необходимым брать курс на перерастание буржуазной революции в революцию социалистическую. Они также были против поражения России в войне. По их убеждению, социалисты должны были подталкивать Временное правительство к выступлению на международной арене с мирными инициативами. Во всем этом руководящая тройка была едина. (При этом специфическую позицию занимал Сталин, который, в отличие от Каменева и Муранова, не был сторонником сотрудничества с Временным правительством.)

Тем не менее партия большевиков не пошла ни за Каменевым, ни за Сталиным. В апреле в страну возвращается признанный ее вождь — Ленин, настроенный весьма радикально. Он предложил большевикам свои знаменитые Апрельские тезисы, в которых выдвигалось требование социалистической революции и создания республики Советов — государства нового типа. Первоначально большевики находились в состоянии глубокого шока — о новой революции практически никто тогда не думал, за исключением нескольких партийцев среднего звена — В. М. Молотова, А. Г. Шляпникова и т. п. Показательно, что при обсуждении ленинских тезисов на заседании Петербургского комитета партии его инициативы поддержало всего два члена комитета! Однако потом и руководство партии, и подавляющее большинство ее рядовых членов перешли на ленинские позиции. При этом и Каменев, и Сталин остались при своем мнении, хотя и не вступили в открытую конфронтацию с Лениным.

Но и осенью 1917 года ЦК относился к идее вооруженного восстания без особого энтузиазма, что опять-таки опровергает расхожее мнение о жутком радикализме большевиков. На протяжении всего сентября 1917 года Ленин, находящийся вне Петрограда, чуть ли не умолял своих соратников согласиться на восстание. При этом цекисты отмахивались от Ленина и даже приняли решение уничтожить его статьи «Советы постороннего» и «Марксизм и восстание». А 29 сентября ЦК принял воззвание, в котором партия ориентировалась на осуществление революции сугубо мирными, парламентскими средствами.

В ответ Ленин, в приложении к письму «Кризис назрел», пригрозил своим товарищам по партии отставкой. И только тогда ЦК, от греха подальше, предложил Ленину перебраться в Питер. Там Ильич развернул бурную деятельность, в результате которой большевикам было навязано решение о восстании. И это оказалось возможным благодаря позиции двух новых звезд на большевистском Олимпе — Я. М. Свердлова и Л. Д. Троцкого. Причем последний стал большевиком лишь в августе 1917 года. До этого Троцкий вел довольно-таки жесткую полемику с Лениным. Ильич даже обозвал его «Иудушкой», на чем впоследствии умело сыграла сталинская пропаганда. Троцкий также не оставался в долгу, сравнивал Ленина с Робеспьером, а его позицию характеризовал как эсеровскую.

Однако после февральского переворота Ленин и Троцкий сближаются, в том числе и на идейной почве. Что же объединило двух старых и заклятых врагов? По всей видимости, Ленин ощущал острую нехватку в радикалах, которые бы поддержали его по вопросу о вооруженном восстании. Из большевистской глубинки такого радикала почерпнули в лице Свердлова, бывшего лидером уральских боевиков. (Правда, отношение к нему было сложным, о чем будет сказано ниже.) А в небольшевистской среде таковым ценным кадром оказался Троцкий. С помощью этих новых выдвиженцев Ленин сумел обеспечить перевес над умеренными, но создал себе, а самое главное — стране, серьезные проблемы в будущем.