Как обуздать олигархов

Конечно, служить в Дружине будут за жалованье, причем очень хорошее жалованье. Просто на первом плане должна стоять именно «идейность». Только не абстрактная идейность, которая довольно-таки быстро теряет смысл. В центре самой «идейности» должна быть «личная» преданность военному вождю, Государю. Дело в том, что войско, ориентированное на абстрактные идеи (пусть даже и тысячу раз националистические), превращается в отдельную политическую силу, пытающуюся эти идеи воплотить – по-своему. А получается это у нее очень плохо, ведь воин мало расположен политиканствовать. Поэтому армейской политикой всегда пользуются иные силы. Так, Алексеев и Рузской свергали монархию исходя из правонационалистической мотивации, а власть получили либералы.

Что же касается генерации смыслов и образов, то она будет происходить в могущественных информационных центрах, создание которых должно стать ответом на всякие заморские «рэнд корпорейшн». Задачей же Дружины является восприятие этих смыслов и образов, хранение их в чистоте и величие, а также отречение во имя них от многих благ мира сего.

В контексте разговора о восстановлении социальных реалий мира Традиции необходимо поднять и вопрос о «новой опричнине». В последнее время интеллектуалы-державники все чаще говорят о необходимости «опричнины», которая должна обновить элиту и вывести страну на новые рубежи. Речь здесь идет, конечно же, не о репрессиях (как считают либералы), но о создании некоей структуры, находящейся вне ныне действующих управленческих и хозяйственных структур – застойных и коррумпированных. Вот как обрисовал эту структуру Максим Калашников в своей программной статье «Все-таки опричнина!»: «Стержневой замысел прост: необходимо создать диктатуру честных, патриотических людей, стоящих над государством. Людей, лишенных своекорыстных мотивов, одержимых идеей величия страны и сбережения народа. Они должны составить сплоченное сообщество, способное контролировать госаппарат, выдвигать свои фигуры на ключевые руководящие посты, формировать судейский корпус, прокуратуру, спецслужбы и руководство МВД. Оно же – может задать инновационные задачи для государства, формировать стратегические векторы развития страны. Это – своего рода корпорация „суровых судий“. Суровых, но справедливых».

Действительно, сдвинуть нынешнюю застоявшуюся машину можно только при помощи какого-то особого двигателя. Вопрос в том – а кто будет этим двигателем управлять? Если речь идет о когорте вождей, пусть даже и сплоченных вокруг фигуры «инновационного правителя», то нас ожидает возникновение новой, еще более ужасной олигархии.

И здесь самое время вспомнить опыт сталинской модернизации. Иосифа Сталина довольно-таки часто сравнивают с Иваном Грозным, что во многом оправдано. И Грозный, и Сталин преследовали одну и ту же цель – обуздать олигархов и консолидировать нацию. Но в плане работы со структурами они действовали зеркально противоположным образом. Иван Грозный создал опричнину для борьбы с олигархами, а Сталин имел дело с выродившейся опричниной – коммунистической партией большевиков.

Ленинская партия, вне всякого сомнения, создавалась по опричным лекалам (не случайно слово «партия» происходит от латинского «pars»– «часть»). Конечно, в случае с большевиками имела место быть бессознательная пародия на опричнину, введенную православным Государем. Но технологии использовались именно опричные. Партия большевиков (по Сталину – «орден меченосцев», по Троцкому – «орден самураев») была сообществом воинов-аскетов, сплоченных железной дисциплиной и обособленных от остальной «земщины». Даже в «старые добрые» времена застоя «член партии» воспринимался как представитель некоего полусекретного ордена, верность которому хранилась и на символическом уровне. (Так, за пропажу партбилета из КПСС исключали автоматически).

Был у этой орденской партии и свой вождь-основатель – Ленин, пользующийся огромным, иногда непререкаемым авторитетом. Но вот парадокс – сверхпопулярный вождь позиционировал себя как «первый среди равных». Своих соратников он воспринимал в качестве вождей – таких же, как он, но обладающих чуть меньшим пониманием происходящего. Вот почему Ленин мог вполне спокойно взаимодействовать с такими разными и враждебно настроенными друг к другу людьми, как Сталин, Троцкий, Бухарин, Зиновьев и т. д. Будучи «первым среди равных», Ильич обеспечивал «чуть менее равным» возможность самостоятельно действовать в рамках своих структур – лишь бы эти самые структуры были жестко заострены против внешней «земщины». Внутренние разногласия, таким образом, выносились вовне, что и выливалось в жесткое противостояние не только с врагами, но и просто с «несознательными», «попутчиками» и т. д.