Как обуздать олигархов

Гораздо более точная оценка критики золотого монометаллизма содержится в обстоятельной работе Михаила Антонова «Капитализму в России не бывать». Он сумел показать весь антинациональный характер «золотой реформы», указав на многие убедительные аргументы консерваторов. Однако Антонов больше внимания уделил внешнеэкономическому аспекту реформы. Он справедливо заметил: «Возникла сильнейшая зависимость хозяйственных оборотов в стране от иностранного капитала; для удержания в стране золота пришлось дополнительно привлекать иностранный капитал. Россия уподобилась протекающей бочке: сколько бы золота она ни покупала, деньги в ней не задерживались, а транзитом уходили на Запад… Система золотого монометаллизма обесценила материальные ценности и производительный труд, и иностранцы получили возможность скупать по дешевке хлеб, недвижимость, землю. Для поддержания вексельного курса Россия вынуждена была всемерно увеличивать экспорт хлеба, получая за него все меньше денег…. Резко возрос внешний долг России, страна неуклонно шла к банкротству. Россия лишилась возможности брать внешние займы на российскую серебряную валют, они представлялись только в валюте кредитора или в золоте по невыгодному для нашей страны курсу. И внешние займы уже не притекали в Россию, как прежде, а оставались за рубежом для покрытия затрат…»

Между тем не менее важным был аспект «внутренний». И консерваторы уделяли ему огромное внимание. В первую очередь их интересовали проблемы национального кредита. Правые испытывали постоянную обеспокоенность по поводу недостатка денежных средств в стране (золотое основание резко ограничивало количество денег). Ответственность за подобное положение дел они возлагали на министерство финансов, желающее любой ценой поддерживать золотое основание и тем самым чрезмерно ограничить количество денежной массы.

Но критика велась не только и даже не столько с дворянско-классовых позиций. Отсутствие широкого кредита сказывалось и на положении крестьянства и ремесленников, а также мелких и средних предпринимателей. Напротив, крупная буржуазия, отчасти сросшаяся с банковским капиталом, была менее зависима от финансовых вливаний. И ее положение можно оценить как более прочное, а доступ к банкам — как более легкий.

Националисты, вне всякого сомнения, пытались выражать интересы патриархального большинства, которое, под воздействием обстоятельств, стояло на обочине финансово-кредитного движения, рвущегося в крупную городскую промышленность.

Исправить положение, по мысли многих националистов, могли только т. н. «национальные деньги», ориентированные прежде всего на уровень развития производительных сил.

Шарапов называл такие деньги «абсолютными». Он выступал за «бумажный рубль, не зависящий от золота и выпускаемый по мере необходимости». Эта денежная единица «позволяет, при правильной организации кредитных учреждений, оживлять и оплодотворять народный труд и его производительность как раз до предела, которого в данное время достигает трудолюбие народа, его предприимчивость и технические познания». Образуемый на базе «абсолютных денег» капитал является т. н. «мнимым капиталом», заменяющим капитал реальный. Этот капитал выражается в денежной массе, произведенной государством (в каком угодно количестве) в производительных же нуждах («ассигновка на труд»). Это самое количество оправдывает себя «результативностью конкретной производительной деятельности».

Главное достоинство данной валюты — правильное ее приложение к экономическим нуждам страны. В этом случае никакого обесценивания произойти не может. Но даже и последствия некоторого перепроизводства денежных знаков, если таковое случится, — «пустяки в сравнении со страшным злом, обуславливаемым их заведомым недостатком…»

Сама же производительная деятельность должна иметь надежную опору в лице правильно поставленной финансовой политики, способной эффективно организовывать и направлять основные денежные потоки. Но на первом месте, для Шарапова, стоял тот порядок денежного обращения, при котором «внутренняя стоимость рубля» основывалась бы на «нравственном начале всенародного доверия к единой, сильной и свободной власти…».

Разумеется, сосредоточением этой власти ему виделся самодержавный царь.

Шарапов рассуждал следующим образом. На Западе печатание денег зависит от произвола различных олигархических клик. Собственно говоря, такой порядок и вынуждает задействовать золото — в виде единственного гарантированного обеспечения. Но в самодержавной России «все убеждены, что Государь никогда не подпишет указа о новом выпуске денег, пока не будет совершенно убежден в целесообразности…».