Как обольстить вдову

Розалинда подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее с любопытством в сине-зеленых, как море, глазах. Граф был высок ростом и широкоплеч. За его широкой спиной, заслонившей Розалинду от ветра, она и вправду на мгновение почувствовала себя защищенной.

– Вам не кажется, что, возможно, то, что я говорил о цветном стекле, справедливо и по отношению к людям? Все зависит от того, под каким углом зрения на них смотреть.

Розалинда с ходу поняла намек.

– Если вы имеете в виду вашего племянника, сэр, уверяю вас, я не питаю к нему никакой вражды, – сказала герцогиня. – Но он не тот человек, который нужен моей дочери.

– Что? – Уорфилд заморгал, и лицо его вытянулось. – Ах да, вам можно не опасаться Хэмилтона. Он и мухи не обидит. Уверяю вас, даже волосок не упадет с головы вашей дочери. Он не причинит ей вреда.

– А я и не думала, что он причинит ей физический вред, – помолчав, сказала Розалинда. Значит, для этого Уорфилд притащил ее сюда – чтобы защитить своего племянника? – Да будет вам известно, я боялась, что он разобьет ей сердце.

– Скорее всего сердцу вашей дочери ничто не грозит. Он дорожит ею больше, чем собственной жизнью.

Граф хотел добавить еще что-то, но передумал. Он просто стоял, заслонив Розалинду от сильного ветра, и пристально смотрел на нее.

После его слов у Розалинды отлегло от сердца.

– Рада это слышать. А теперь нам в самом деле надо возвращаться на вечеринку. Я не могу оставить моих гостей, когда начинается дождь.

Уорфилд вздохнул:

– Ну да, разумеется. – Он отошел в сторону и дал ей возможность пройти.

Крепко держа шаль и шляпку, Розалинда пошла назад, обходя развалины. Когда она спустилась с холма, ветер стих. Сердце у герцогини все еще билось учащенно. У нее разыгралось воображение. Вот уже четырнадцать лет она вдова. Мужчины и раньше пытались завязать с ней отношения. Она отвергла предложения руки и сердца, поступившие от маркиза, двух графов и барона. По меньшей мере смешно, что грубый, неотесанный шотландец с громким голосом тоже попытался бы это сделать – тем более не кто-нибудь, а он. Нет, все это ей только показалось, говорила она себе. Лорду Уорфилду хорошо известно, что она думает о нем.

Однако Уорфилд не последовал за ней, когда она спускалась с холма.

Гарриет уже велела слугам упаковывать вещи, которые они привезли. Леди Хилленби и леди Элтон распоряжались, чтобы все расселись по экипажам. Появилась Розалинда. Она была в дурном расположении духа.

– Что там делал Уорфилд? – Гарриет смотрела на нее с любопытством. – Тебя не было целую вечность.

– Это все из-за сильного ветра. – Розалинда похлопала по шляпке. – Мою шляпку унесло ветром.

– Ах! – Подруга как-то странно посмотрела на нее. – Тогда все ясно. Ты выглядишь расстроенной.

– Разумеется, – сказала Розалинда. – Мой пикник испорчен – сейчас начнется дождь. Спасибо, что взяла все на себя. Селия, поедешь со мной? – крикнула герцогиня дочери, стоявшей неподалеку.

– Нет, мама, – ответила она. – Я поеду с Ханной.

Розалинда кивнула и вежливо улыбнулась. Она не хотела возвращаться домой в экипаже вместе с Гарриет. Подруга наверняка будет задавать вопросы, на которые Розалинде не хочется отвечать.

«Воображение, – говорила она себе, – у меня просто разыгралось воображение»

– Ах, мама, можно мы тоже поедем с ее светлостью, – крикнула Дафна.

– Ну пожалуйста, – поддержала сестру Китти.

Розалинда направилась туда, где стояли экипажи, а Гарриет в это время разговаривала с дочерьми. Она разрешила им ехать вместе с герцогиней. Догадывалась, что девочки больше интересуются мистером Бичемом, который управлял открытой коляской Ханны. Гарриет следует быть начеку и сохранять бдительность, если она не хочет, чтобы с кем-то из дочерей произошел скандал. Как вышло у Розалинды, которая не уследила за дочерью. Она прибавила шагу. Проклятый мистер Хэмилтон. Проклятый лорд Уорфилд, его дядюшка. Розалинда была бы счастлива никогда больше не видеть ни того ни другого.

К тому времени, когда Гарриет присоединилась к ней в экипаже, Розалинда буквально кипела от гнева. Ей удавалось сохранять спокойствие только благодаря хорошему воспитанию, отточенному многолетней практикой.

– Уорфилд разговаривал с тобой, верно? – с сочувствием спросила Гарриет.

Розалинда поджата губы и не проронила ни слова.

– У него виноватый вид, – продолжала Гарриет, глядя туда, где стоял Уорфилд. – К тому же он какой-то взбудораженный. Господи, как ты отважилась пойти с ним на прогулку? Восхищаюсь твоей смелостью.

– Гарриет, прошу тебя.