Как оболгали великую историю нашей страны

Теперь оценим, каково расхождение между прогнозом и реальностью, учитывая данные переписи населения СССР 1959 года. Как было указано выше, прирост населения, взятый Менделеевым, оказался ниже того, что реально было в СССР в 1960 году. Это позволит нам провести пересчет по методу Менделеева к 1959 году. Учтем, что в Российскую империю входили польские и финские земли, на которых в 1897 году проживало 12,004 миллиона человек, а Советскому Союзу эти территории не принадлежали. Итак, к 1959 году в Российской империи (без польских и финских земель) должно было проживать 292,5 миллиона человек. А население СССР по переписи 1959 года составило 208,8 миллиона человек. То есть демографический провал составил 83,7 миллиона человек

Это еще не все, ведь в СССР входили регионы, которых не было в Российской империи. Значит, для корректного сравнения необходимо сделать еще одну поправку — так что будет не 208,8 миллиона человек, а меньше. Следовательно, масштаб демографической катастрофы превысит и без того огромную цифру 83,7 миллиона человек. Менделеев был прав как демограф, по крайней мере, в том, что касается демографических тенденций до 1959 года, но, разумеется, про революции, террор, масштабный голод, войны и тому подобные события, случившиеся после его смерти, знать не мог.

Есть и еще один способ, с помощью которого критики пытаются поставить под сомнения прогноз Менделеева. Они применяют его метод к другим странам, в которых не было таких потрясений, как в России, и показывают, что и для этих стран экстраполяция приводит к завышению численности населения. Однако Менделеев и не утверждал, что его метод универсален. Для стран, которые не располагают ни столь обширным земельным фондом, ни такими огромными природными запасами, как Россия, экстраполяция неверна. Людей просто некуда девать. Но в том-то и дело, что Менделеев показал, что в России есть еще очень значительные ресурсные возможности, опираясь на которые, можно в течение нескольких десятков лет поддерживать быстрый темп роста численности населения.

Таким образом, у нас в руках есть инструмент, с помощью которого мы можем получить ориентировочную, в значительной степени приблизительную оценку демографических потерь нашей страны за период с 1917 по 1959 год. Конечно, я далек от мысли рассматривать все жертвы этой эпохи в качестве «цены революций», но, по крайней мере, здесь есть о чем задуматься.

С февраля 1917 года прошло много лет. И мы, живущие в XXI веке, хотя и не можем изменить прошлое, но способны извлечь урок из тех событий. Давно пора непредвзято оценить то, что произошло с нашим народом в XX веке, и сделать выводы на будущее. Для этого и написана моя книга.

Краткие рецензии на книгу

Андрей Фурсов, кандидат исторических наук: «Дмитрий Зыкин написал нужную книгу в нужное время. Сегодня мы как никогда нуждаемся в реальной картине нашей истории, отмытой от русофобской грязи и в то же время свободной от квасно-патриотических слюней. Нам нужен беспощадно-честный взгляд на самих себя и на наших исторических противников. Книга Дмитрия Зыкина работает именно в этом направлении. Разумеется, в книге есть с чем поспорить, тем более что сам автор выступает как спорщик, исследователь-несоглашатель. Но это-то и хорошо: именно несогласие делает жизнь стоящей штукой».

Андрей Паршев, писатель: «Новая книга Дмитрия Зыкина заслуживает того, чтобы ее прочитали. Автор показывает, что история России не представляет собой чего-то необъяснимого, а мнимая необъяснимость происходит от неискренности тех, кто ее описывает. Период времени, которому посвящена эта книга, чрезвычайно важен, причем для понимания не только прошлого, но и настоящего. Отмечу, что стиль автора живой и диалогичный, Зыкин задает вопрос и дает ответ, причем сам поиск ответа очень интересен. Это правильный и сильный ход, которым мало кто умеет пользоваться, а Зыкин как раз умеет это делать».

Сергей Волков, доктор исторических наук: «Публицистика Дмитрия Зыкина привлекательна тем, что он не боится нарушать распространенные “табу” пресловутой “политкорректности” и стремится не только видеть явления, события и людей такими, какими они реально были, но и называть вещи своими именами. Хотя его оценки тех или иных лиц могут быть субъективны, восстановление в яркой и доступной форме исторического фона событий российской истории много способствует преодолению тех чудовищно нелепых представлений о ней, которые с советского времени прочно укоренились в сознании не только рядовых обывателей, но и интеллигентной публики».