Как ни крути - помрешь

Он кивнул, но его улыбка заставила меня заподозрить обратное. Все же я разрешила ему надеть на меня пальто. Взгляд у меня слегка затуманился, когда тяжесть пальто уютным теплом легла мне на плечи. Может, Кистен теперь и не чувствовал мой запах, но я-то его запах чувствовала, и сохраненное тканью тепло его тела согревало меня. Кожа, шелк и едва уловимый запах свежести от лосьона после бритья образовали такую смесь, что мне стоило труда не дышать слишком глубоко.

– А ты как же? – спросила я.

Он теперь остался в одном пиджаке.

– В машине тепло. – Он убрал мою руку с дверной ручки, галантно сказав: – Позволь мне. У нас свидание. Позволь мне вести себя соответственно.

Я это считала чепухой, но все же позволила ему открыть дверь и взять меня под руку, когда он помогал мне спуститься по припорошенным снегом ступенькам. Снег начался вскоре после заката, и безобразные серые пятна, оставленные снегоочистителями, уже прикрыла девственная белизна. Морозный воздух был неподвижен – ни ветерка. Меня уже не удивило, что он придержал для меня дверцу машины, и, устраиваясь на сиденье, я невольно чувствовала себя по-особому. Кистен захлопнул дверцу и обошел машину. Кожаные сиденья были теплыми, с зеркала заднего вида не свисало картонное дерево. Я перебрала диски на стойке, пока Кистен садился в машину. Диапазон был от Корн до Джеффа Бека, и даже был диск с григорианскими песнопениями. Он слушает пение монахов?

Кистен включил печку на полную, как только машина взяла с места. Я поглубже села на сиденье, наслаждаясь ровным рокотом двигателя. Он без сомнения был мощнее, чем у моей маленькой машинки, и громом перекатывался у меня в позвоночнике. Кожа на сиденьях тоже была лучшего качества, и красное дерево приборной доски было самое настоящее, не имитация. Я ведьма, я точно знаю. '

Мне не хотелось сравнивать машину Кистена с побитым грузовичком Ника, но трудно было удержаться. И мне понравилось, что со мной обращаются по-особому. Не то чтобы с Ником я не чувствовала себя особенной, но сейчас было иначе. Приятно было хорошо одеться, даже если мы в конце концов окажемся в забегаловке вроде «Микки-д». А это было вполне реально, учитывая, что Кистену разрешено потратить всего шестьдесят баксов.

Но глянув на него, сидящего рядом, я вдруг поняла, что мне все равно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Ну, – выжидающе сказала я, с трудом преодолев привычку придерживать дверцу на переезде. – Куда мы едем?

Кистен покосился на меня и улыбнулся в свете фар идущей за нами машины.

– Увидишь.

Я подняла брови и набрала воздуху, намереваясь выжать из него подробности, но тут у него в кармане зачирикал телефон.

Мое игривое настроение сменилось досадой, и он бросил на меня ииноватый взгляд.

– Надеюсь, он не всю ночь будет трезвонить, – пробормотала я, опираясь рукой на подлокотник и глядя в темноту. – Лучше меня домой отвези, если будет. Ник на свидании никогда на звонки не отвечал.

– Он и не пытался управлять половиной города. – Кистен откинул серебристую крышку трубки. – Да, – сказал он. Прозвучавшее в голосе раздражение заставило меня скинуть руку с подлокотника и повернуться к вампиру. Из трубки пробился приглушенный умоляющий писк. Фоном ухала ритмичная музыка. – Ты серьезно? – Кистен переводил взгляд с меня на дорогу и обратно. В глазах отражались досада и недоверие. – Ладно. Иди туда и начинай вечер.

– Я пытался! – визжал голосок из трубки. – Они озверели, Кист! Чертовы стервы! – Голосок перешел в совсем уж неразборчивый испуганный писк.

Кистен вздохнул, глядя на меня.

– О'кей, о'кей. Мы заедем, и я разберусь.

На другом конце с облегчением залопотали, но Кистен уже не слушал, захлопнул трубку и убрал подальше.

– Прости, любовь моя, – сказал он с тем своим жутким акцентом. – Мы быстренько. Пять минут, обещаю.

Ага. Ничего себе начало романтического вечера.

– Пять минут? – переспросила я. – Нет, так не пойдет, – заявила я полусерьезно. – Без чего-то тебе придется обойтись. Выбирай – или телефон, или этот акцент.

– Ах! – сказал он, театрально прижимая руку к груди. – Ранила в самое сердце. – Он испытующе на меня глянул и явно обрадовался, что я восприняла все как надо. – Без телефона я не обойдусь. Значит, жертвуем акцентом… – Он ухмыльнулся. – Любовь моя.

– Ой, не надо, – простонала я, наслаждаясь шутливым пикированием.

Я так долго ходила вокруг Ника на цыпочках, опасаясь неосторожным словом сделать все еще хуже. Ну, теперь мне об этом думать не обязательно, видимо. Я не удивилась, когда Кистен повернул к набережной – уже догадалась, что проблемы возникли в «Пицце Пискари». Прошлой осенью они потеряли лицензию на смешанное посещение и с тех пор стали чисто вампирским заведением. По слухам, Кистен при этом даже увеличил доходы. В конце концов, это был единственный в Цинциннати респектабельный ресторан без ЛСП.

– Озверевшие вампы? – спросила я, когда мы заруливали на стоянку перед двухэтажным строением.