Как не везет попаданкам!

Два почти синхронных удара. Сапоги? Шорох одежды. И тишина. Терзаемая любопытством, бросаю осторожный взгляд через плечо, чтобы увидеть… обнаженное тело супруга, который замер возле лохани. Его рука опущена в воду. И она светится! А над водой с каждым мгновением все явственнее виднеется поднимающийся пар.

Но это я отмечаю как-то мимолетно. Куда больше я взволнована видом перевитой мышцами и испещренной сетью шрамов и татуировок спины, разворотом мощных плеч, крепкими мужскими ягодицами и сильными ногами.

Если у меня, умудренной жизненным опытом женщины, перехватывает дух, то что случилось бы с невинной малышкой? Вот вопрос. К тому же я ничего не знаю о прежней судьбе этого тела. Что, если я разбитная оторва и видела в своей жизни бессчетное число мужских ягодиц?

Мысленно застонав, спешно отвожу взгляд.

Будет скверно, если я, разгоряченная желанием, начну его соблазнять, оказавшись вернувшейся пару дней назад из местного монастыря наследницей. Или наоборот — простою истуканом, когда он ожидает, что я присоединюсь к нему, как делала уже не раз за время совместного проживания.

И почему я не попала в тело какой-нибудь воительницы? Знай себе руби мечом направо и налево! Ни малейшего риска выдать себя.

Плеск воды за спиной заставил меня сглотнуть. Как ни стараюсь сдержаться, но представляю себе капли воды, стекающие по широкой мужской груди. В прострации запихнув в рот большой кусок сыра, начинаю кашлять, подавившись. Как глупо…

— Лидия! — следует немедленный призыв. — Искупай меня.

К счастью, я успела поставить тяжелый кубок до того, как Дох закончил фразу, иначе он бы выскользнул из мгновенно вспотевших ладоней. И треснул меня по ноге. На миг зажмурившись, собираясь с духом, я обернулась, намереваясь выполнить пожелание супруга. А как иначе?

— Сними верхние одежды, оставшись в нижней рубашке, — очень своевременно посоветовал мне Дох.

Краснею. Дело не в стыде, я просто чувствую себя редкостной тупицей, боясь каждым своим шагом нарушить принятые в этом мире порядки. Удивительно, но в незнакомом теле это ощущается очень привычно — та же волна жара, подкатывающая к щекам.

Руки двигаются быстрее, чем соображает рассудок. Словно помнят эти движения. К моему удивлению, они проворно нащупывают завязки, что скрепляют полотнища расшитой дивными узорами накидки.

Под внимательным взглядом серых глаз я снимаю ее через голову. Дальше шнуровка, завязки нескольких юбок… Все падает к ногам, оставив меня в тонкой рубашке.

Переступив через бесформенный ком одежды, я, завороженная пристальным взглядом мужчины, двигаюсь к нему. Замерев возле лохани, бросаю быстрые взгляды вокруг в поисках мыла и того, чем положено мыть.

Всеми силами я стараюсь не смотреть в воду. Но скрыть бурно вздымающуюся под тонкой тканью, увенчанную напряженными сосками грудь нереально. И Дох реагирует закономерно.

Стоит мне наклониться вперед, он костяшками пальцев касается выпирающих вершинок, оставляя влажные следы на материи. Отчего соски, облепленные ставшей прозрачной тканью, обрисовались во всей красе.

Затаив дыхание, я отвела от них взгляд, уставившись на Доха. Как это понимать?

— Пусть это не первая наша ночь, но я сгораю от нетерпения, словно ты пришла ко мне впервые. — Знал бы он, какую пудовую плиту снял с моих плеч этой фразой! Взгляд воина не оставляет сомнений в снедающем его плотском голоде, тут я не одинока в своих ощущениях. Это неожиданно вызывает удовлетворение. — Присоединишься ко мне или… искупаемся по очереди?

Шумно поперхнувшись — я представила нас вдвоем в широкой лохани, занятых ласковой игрой, — вынужденно кашляю и немного хрипло отвечаю:

— По очереди.

Все же такое стремительное развитие событий пугает. Мне надо еще свыкнуться с мыслью, что я жила рядом с этим мужчиной какое-то время, делила с ним постель. Возможно, поэтому я реагирую на него так остро? Это тело уже знает, чего ожидать от ночи с Дохом.

О плохом думать не буду — повелители не берут в супруги блудниц, а вот добрачные отношения между теми, кто какими-то обязательствами уже связан, были и в моем мире.

Но теперь, с облегчением выяснив, что изображать обморочную девственницу не надо, уверенно окунаю брусок мыла и кусок ткани в воду, намереваясь начать с широких плеч воина.

Он, расслабленно откинувшись на край лохани, наблюдает за мной из-под полуприкрытых век. Мне в глубине его глаз чудится… насмешка?

— Лидия, — неуловимым движением вскинув руку, он обхватил подбородок, вынуждая чуть приподнять голову, взглянуть в его лицо, — я буду тебе хорошим мужем. Запомни мое обещание.

Моргнув, даю понять, что услышала. Осознаю, наверное, позже. Сейчас все это кажется слишком необъятным. Не ожидала я четвертого замужества! В мои-то годы. И в чужом мире.

Мыльная ткань скользит по телу супруга. Я старательно мою его плечи, грудь, оттягивая момент, когда надо будет двинуться ниже. Но он наступает. Взгляд бежит впереди рук. Оттого-то я и замираю, застыв с мылом в руке.