Как не спалить(ся)

«Ты прекрасная бабочка», — размотав простыню, накрыл меня своим телом Скай.

Разве может быть так хорошо? Наверное, я уже умерла...  

Глава 27

По телу все еще разливались горячие волны, но внутри, наконец, наступило умиротворение. Я не могла упустить шанс и дать себе хотя бы недолго побыть счастливой. Я ведь и вправду была счастлива. Женщина прекрасного мужчины, пока еще жива. Но ничто не может длиться вечно. Жаль, что я поняла это так поздно...

«Ты и будешь жить. Вечность не обещаю, но у тебя большой запас впереди».

— Эймон, нет, ты не понимаешь! — начала заводиться я.

— Лера, если ты думаешь, что я позволю тебе умереть, то глубоко заблуждаешься!

— А ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что сраный договор действует на людей! По крайней мере на меня.

— Кажется, ты все ещё не понимаешь правил этого мира...

— А ты все ещё не хочешь понять меня. Я же сказала, что не смогу спокойно жить, зная, что из-за меня другие страдают! Даже если ты запрешь меня или вложишь в руки кинжал — я больше не сделаю этого! Я ненавижу рыжего за его обман! Из-за этого гада теперь приходится делать новый выбор, который я делать не хочу! Думаешь, я бы не хотела остаться?! Ты бы смог жить с таким челове... элементалем, — выплюнула последнюю фразу. — И в итоге что? Несчастная жизнь, сколько там маги живут, и вечная жизнь отвратительного огневика?

— Я готов отдать свою, ради тебя, дура! И это честный выбор! Ты ведь совсем юная, бабочка!

— Да ты совсем ненормальный?!

— Я просто... люблю тебя, — выдохнул Эймон.

Мне нечем было крыть, а эмпат продолжал:

— Зачем мне такая жизнь... без тебя...

Понимая, что совершу, возможно, самую большую глупость в своей жизни, я решила прервать поток его нежностей, иначе потом не смогла бы сделать свой выбор.

— Зато я тебя нет! Я просто хотела попробовать, каково... это...

— Ты же знаешь, что я распознаю ложь, — тихо произнес Скай.

— Думаешь я не научилась закрываться от тебя? Я — элементаль, могу все, разве нет? И да, ты совсем не милашка. Просто с ним пришлось повозиться подольше, больно нежный. Ты же — бесцеремонный демонюга. Тебя на эмоции вывести, как два пальца об асфальт! Тоже мне, эмпат!

Слова выворачивали мою душу наизнанку, я едва держалась, чтобы не расплакаться, а взгляд Эймона, пронзительный и холодный, словно кинжал полосовал кожу...

— Хорошо, Лера, — сухо начал он. — Ты мне все ещё должна... Была... — он провел рукой по моему запястью, произнеся какие-то слова. По коже прошелся обжигающий мороз и тату начала исчезать.

— Ты снимаешь с меня клятву? — все еще не веря в происходящие, спросила очевидное.

Скай ничего не ответил, а, подхватив свою одежду, направился к выходу.

— Жду снаружи, у тебя три минуты.

Это конец... Но я должна была...

Быстро одевшись, нацепила на себя амулет (женские вещи-то оставались в общаге), и вышла к эмпату. На душе скреблись кошки. Эймон молча проводил меня до феи и, сухо сказав, что у нас есть час, удалился.

— Между вами словно рогатый черт пробежался, — передернув плечами, прошептала Рыжуля. — Меня аж мороз прошиб от его холодного взгляда.

— Да он по жизни придурок, — сдерживая изо всех сил эмоции, как можно безразличнее бросила.

— Ой ли... Для придурка он слишком о тебе печется...

— Мне вообще Вэйл нравится, так что плевать, — небрежно отмахнулась.

— Это тот шатен, которого ты в баре приревновала? Значит, мне не показалось тогда? Ох, я ж чего только не надумала в тот вечер! Но тогда даже и подумать не могла о том, кто ты на самом деле! — эмоционально тараторила подруга, размахивая руками.

Вспыхнула до кончиков волос, наверное. Нашла, блин, что вспомнить. До сих пор стыдно. Но, вместе с тем, еще и больно. Ведь в ту ночь мы с демонюгой...

— Лиль, мне бы переодеться.

— Пойдем на мельницу, у меня для тебя все с собой, — заговорщически подмигнув, схватила меня под руку и потащила за собой. — Пять минут, и ты девочка-припевочка.

Все то непродолжительное время, что ушло на смену моего облика, меня не покидало ощущение, что за мной пристально наблюдают, однако, как бы я ни крутила головой из стороны в сторону, кроме ворчания рыжули ничего заметить не удалось.

— Лиль, ты не чувствуешь ничего странного? — дергаясь, поинтересовалась у феи.

— Чувствую, что кто-то без волос останется и с кривой прической, если будет вертеться, — бубнила она, поворачивая мою голову.

— У меня уже которую неделю подряд ощущение, что за мной кто-то наблюдает.

— Ты кому-нибудь об этом говорила? — с некоторым волнением в голосе, спросила подруга.

— Нет, только тебе. Может, у меня уже паранойя?

— Я думаю, — осторожно начала фея. — Что это посттравматический синдром, но я бы рассказала Эймону.

— Думаешь, он бы не почувствовал... — начала было я, но осеклась. — Да, ты, пожалуй, права. Лиль, но к тебе все же просьба: будь внимательна и осторожна. На всякий случай.

Мы одновременно как-то нервно захихикали, но в сборах ускорились значительно.