Как нарисовать мечту?

– Постарайся не кашлять! – умоляла она Егора. – Пожалуйста, дыши! Сейчас врач приедет!

И точно, долго ждать «Скорую» не пришлось: спустя каких-то пять минут раздался звонок в дверь.

Двое в серо-синей униформе – женщина с сумкой через плечо и мужчина с сундуком, наподобие того, в котором папа хранил инструменты, – прошли в комнату, оставляя на ламинате мокрые следы.

– Так, что у нас стряслось? – женщина подсела к Егору на диван.

Егор ответил захлебывающимся карканьем.

– Ого, – сказал мужчина-врач. – Когда это началось? – спросил он у Алены.

– Недавно, только что… Двадцать минут назад, или меньше, или, может, больше, – сбивчиво говорила Алена.

Женщина сунула Егору под мышку термометр. Мужчина что-то записывал в массивный блокнот.

– Раньше такое бывало?

– Не бывало, то есть я не помню, чтобы такое было.

– Чем болел?

– В два года ветрянкой, еще у него была…

– Сейчас чем болел? – перебил врач. – Аденовирусная инфекция была, грипп? Врача вызывали?

– Нет, просто насморком, вызывали участкового, наверное… Не знаю, меня не было, я в школе была…

Женщина вытянула у Егора из-под мышки термометр:

– Тридцать шесть и девять.

– Аллергия на лекарства есть? – спросил мужчина.

– У него аллергия на всякую еду, на лекарства – не знаю…

– Родители где, кто-нибудь из старших? Позвони им, уточни, есть ли у него аллергия на лекарства.

– Звонила уже, никому не смогла дозвониться. – Алена жутко переживала, что врачи как ни в чем не бывало ведут разговоры, а Егор тем временем чуть не посинел от кашля и дышит с душераздирающим свистом.

– Ну, лечили его от простуды, гриппа? Лекарства какие-нибудь принимал? Что в аптечке есть?

– Все есть! Все принимал! И от насморка, и от кашля, аспирин, арбидол, нурофен…

– Хорошо. Давай эуфиллин, – повернулся мужчина-врач к женщине.

Та извлекла из сундука ампулу со шприцом, в который вобрала ее содержимое; пощелкала по шприцу ногтем и фонтанчиком выпрыснула вверх чуток прозрачной жидкости. Протерла Егору руку на локтевом сгибе, распрямила ее до упора, как если бы хотела перегнуть в обратную сторону, и аккуратно ввела в вену иголку.

– Госпитализация нужна. Поехали, – сказал мужчина Алене. – Уже одета, готова, значит. Документы с собой?

Решив, что под документами имеется в виду ее паспорт, Алена торопливо кивнула.

– Одежду его приготовь.

Алена метнулась в прихожую, схватила ботинки и бросилась натягивать их Егору на ноги.

– Не возись, просто с собой возьми, – сказала женщина, – только шапку и пальто на него накинь, машина у подъезда.

А врач-мужчина подхватил Егора на руки, прошлепал по коридору, распахнул входную дверь и вызвал лифт.

– Ключи не забудь, – напомнила женщина Алене – та с ботинками в руках выскочила на лестничную площадку вслед за врачом. – Квартиру-то открытой не оставляй.

Алена похлопала по карманам, но ключей не обнаружила. О том, чтобы задержаться и обстоятельно их поискать, не могло быть и речи. Алена не задумываясь оставила бы квартиру нараспашку – все было ничтожным в сравнении с этим ужасающим и наверняка смертельно опасным кашлем! – если бы в ключнице возле вешалки не висела папина связка. Ключи в рейс он с собой не брал, поскольку возвращался поздно вечером или ночью, когда большегрузным фурам разрешался въезд в пределы МКАД. А в такое время кто-нибудь обязательно был дома.

Выйдя из лифта, Алена опустила ключи в почтовый ящик (был уговор – если кто-то без ключей, а дома никого, на всякий пожарный оставлять их в ящике), запрыгнула в «Скорую». Водитель выехал из дворов, врубил сирену, и машина беспрепятственно помчалась по нейтральной полосе, разделяющей два встречных потока.

…Егора сразу куда-то увели.

«Я сволочь, – проклинала себя Алена. – Я преступница, я хуже всех на свете…» Она вспоминала, как врала Оксанке, что Егор заболел и в день ее рождения придется везти его в больницу, как кричала: «Пропади ты пропадом со своим здоровьем…» Накликала! Она не осмеливалась разузнать, какой у Егора диагноз. Вдруг это что-то непоправимое?! Когда кто-нибудь появлялся в холле, ее окатывало ледяной волной – она ждала, что подойдут и скажут: все, кранты… Но подошла лишь больничная администратор в белой цилиндрической шапочке. И принялась мурыжить Алену рутинными вопросами про Егора: фамилия, имя, год рождения, перенесенные заболевания…

Стеклянная дверь, отделявшая холл от больничного коридора, отворилась, и врач, небритый и нечесаный, взял курс на Алену. Халат был ему явно не с плеча – слишком короткий и наверняка резавший под мышками, – а лицо выражало страдание. Казалось, он смертельно устал еще в незапамятном детстве, а то и появился на свет с чувством врожденной усталости. Ему стоило неимоверных усилий произносить слова и созерцать тех, кому эти слова предназначались.

– Страховой полис нужен, – сказал он Алене тоскливо. – С собой?

– Нет…

– Надо привезти. – Врач сморщился, будто у него заболел зуб. – Кто-нибудь может его привезти?

– Нет…

– Тогда сама езжай. Сразу надо было брать. – Он мученически закатил глаза. – Без полиса не имеем права госпитализировать.