Как нарисовать мечту?

Оказавшись на своей площадке, Алена на цыпочках подкралась к двери и прильнула к ней ухом. Пакеты поставила в угол у стены, как можно тише вставила ключ в замочную скважину, осторожно его повернула, бочком, с колотящимся сердцем проскользнула в полуоткрытую дверь и заглянула на кухню. Егор сидел за кухонным столом и рисовал монстров; в комнате напротив мама разговаривала по телефону. Алена сняла пуховик, бесшумно скинула сапоги. Стараясь, чтобы дверь не скрипнула, подхватила оба пакета и, как контрабандист мимо таможни, проскочила в свою комнату. И немедленно заперлась. Успеть бы спрятать контрабанду, пока кто-нибудь не вздумал сюда вломиться.

Но к ней никто не ломился. Мама все болтала по телефону; интонации подсказывали, что разговор еще не заканчивается. Алена извлекла пальто из пакета. Разложила на кровати, любовно разгладила складки. Перед тем как водрузить его на плечики (и, разумеется, завесить старой одеждой), решила еще раз его примерить, чтобы полюбоваться своим отражением в дверце полированного шкафа. Заодно достала из ящика стола круглое зеркало. И тут послышались мамины шаги. Она закончила говорить по телефону. Хотя прошла она, судя по шагам, на кухню, голова у Алены сама собой втянулась в плечи…

Алена затравленно смотрела на свое отражение в полированной дверце и в зеркальце и все ясней понимала, что дала маху. То ли в магазине поставили хитроумное зеркало, способное приукрашивать отражение, то ли продавец-консультант по совместительству работала гипнотизером, вот Алене и померещилось, что пальто ей к лицу… А к тому жалкому лицу, что сейчас отражалось в зеркальце, оно нисколько не шло. В этом шикарном пальто она как ворона в павлиньих перьях. Куры умрут со смеху…

Алена обреченно уложила пальто обратно в пакет и вместе с обувной коробкой задвинула под кровать – в резервацию для неприятных напоминаний. Поглубже, к самой стенке.

* * *

После уроков Алена, вместо того чтобы двинуть в раздевалку, свернула в боковой коридорчик, который вел к школьной библиотеке. И все время оглядывалась, не идет ли кто следом, как злоумышленник, задумавший эту библиотеку ограбить или заминировать. Хотя намеревалась всего-то навсего спросить учебник по высшей математике. Но в каком-то смысле ее намерение и впрямь было криминальным: никто никогда не ходил в библиотеку за учебниками по высшей математике.

Каждому, кто переступал порог библиотеки, бросалась в глаза картонная табличка, стоявшая на столе напротив входа. На табличке крупными печатными буквами было написано:

Уважаемые посетители библиотеки!

Чтобы вам выдали книгу, необходимо не только вспомнить ее цвет и размер, но и назвать автора.

Эту табличку школьная библиотекарь смастерила потому, что ее здорово допекали просьбами выдать книгу по описанию обложки. При помощи таблички библиотекарь мечтала пристыдить тех, кто не знает ни одной фамилии писателя, кроме Пушкина. Вскоре после появления таблички один восьмиклассник вбежал в библиотеку и жизнерадостно сообщил, что на урок срочно требуется книга и что учительница по литературе сама, видать, забыла автора, потому что сказала только название: «Два капитана Каверина». «Ладно, – вздохнула библиотекарь, – потом расскажешь мне, кто эти капитаны Каверины, братья или однофамильцы…» Словом, табличка не больно-то помогала. Через неделю библиотекарь собрала старшие классы в актовом зале и выступила с «Докладом о людях будущего». Сочными красками расписала, как горемыки, которых угораздит родиться в будущем (по ее утверждению, не таком уж и далеком), перво-наперво разучатся держать в пальцах ручку. Потом забудут, как пишутся буквы. Следом, что логично, забудут, как читать. И в состоянии будут воспринимать только мелькание на компьютерном мониторе, после чего быстро разучатся говорить. И в лучшем случае вернутся в первобытное состояние. Но на столь оптимистичный финал, зловеще подчеркнула библиотекарь, рассчитывать не приходится. Скорее всего, разучившиеся писать, читать и говорить люди будущего превратятся в зомби. Этих самых зомби она описывала так подробно, будто на денек смоталась в будущее на машине времени и свела с ними близкое знакомство. Было очень интересно. Даже отпетые двоечники слушали «Доклад», открыв рты. Если бы библиотекарь взялась сочинять антиутопии, они как пить дать стали бы бестселлерами, а сама она сказочно разбогатела бы и бросила работу в школьной библиотеке, где никто не знает названий книг и их авторов.

Заикаясь от смущения, Алена попросила «что-нибудь из высшей математики». Библиотекарь остолбенела. Не потребовала у Алены ни названия, ни автора. Лишь молча вытянула руку в направлении стеллажа, на котором можно было найти «что-нибудь из высшей математики».