В последней главе «Василия Теркина» автор «Книги про бойца» прощается со своим героем и размышляет о том, как примут его создание будущие читатели. Здесь, в финале поэмы, названо то, что Твардовский считает главным достоинством своей книги, а попутно дана беглая общая характеристика ее композиции:
Понятность, доступность поэмы и необыкновенная внешняя ясность, кажущаяся незатейливость ее формы, действительно относятся к достоинствам главной книги Твардовского. Эти достоинства отмечались не только рядовыми читателями полюбившейся им книги, но и коллегами Твардовского по писательскому труду. Выразителен отзыв одного из самых взыскательных мастеров отечественной литературы XX в. – обычно скупого на похвалы И. А. Бунина: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный, солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова».
Правда, Бунин говорит здесь не только об органичности поэтического дара Твардовского, о соприродности его слова народному языку, – но и о свободе от эстетической нормативности, т. е. о новаторстве Твардовского в области формы («ни единого… готового… литературно-пошлого слова»).
Главный герой книги. Первые две главы «Василия Теркина» были опубликованы в одной из фронтовых газет 4 сентября 1942 г. В течение 1942–1945 гг. последующие главы книги появлялись во фронтовой периодике, журналах; выходила поэма и отдельными изданиями. Однако российскому читателю образ Теркина мог быть знаком и до начала Великой Отечественной войны. Еще в 1939–1940 гг. на страницах газеты Ленинградского военного округа появлялся персонаж по имени «Вася Теркин» – герой серии занятных картинок, сопровождавшихся стихотворными подписями. Создан был этот персонаж в результате коллективной работы нескольких литераторов, среди которых был и Твардовский, написавший стихотворное вступление к этому «Теркину». Главное в Теркине периода войны с Финляндией – сугубая литературная условность и намеренная одноплановость, свойственная героям комиксов или персонажам серии карикатур. Это неизменно удачливый и всегда веселый боец, легко разделывающийся с врагами. «Человек он сам собой / Необыкновенный…» – вот его наиболее общая характеристика.
Настоящий, нефельетонный Теркин, герой «Книги про бойца», принадлежит иному типу образов. Уже первая сюжетная глава поэмы аттестует героя как человека «свойского», легко находящего общий язык с новым коллективом. Нормальность Теркина прямо выражена в развернутой авторской характеристике, начинающейся «установочным» четверостишием:
Авторская установка на обыкновенность главного героя не только не мешает, но, напротив, помогает созданию максимально обобщенного образа. Твардовский наделяет своего героя подчеркнуто «общерусской» внешностью, избегает слишком выпуклых внешних примет («особые» портретные приметы сделали бы его образ излишне индивидуализированным). Образ Теркина близок фольклорному типу персонажей, своей неуязвимостью и «всеприсутствием» в самых разнообразных ситуациях он напоминает находчивого героя бытовой солдатской сказки.
Заметим, что, показывая своего героя в бою и на отдыхе, в госпитале и в доме старого солдата, Твардовский отбирает наиболее типовые эпизоды военных будней, знакомые каждому солдату. В изображении боев автор крайне редко использует конкретные географические названия и сколько-нибудь точные хронологические обозначения. Поле, лес, река, болото, деревенька, дорога (и, соответственно, зима, весна, лето, осень) – вот предел пространственной и временной конкретности в книге (отдельные исключения вроде топонима «Борки» всякий раз специально мотивированы). Та же тенденция к обобщению – в рассказе о конкретной фронтовой работе Теркина. В разных ситуациях он оказывается то связистом, то стрелком, то разведчиком. Помимо военно-профессиональной многоликости важна постоянно подчеркиваемая автором принадлежность Теркина к самому массовому и «демократичному» роду войск – пехоте. Теркин – из числа чернорабочих войны, на которых и держится страна.