Как написать книгу, чтобы ее не издали. 200 Классических ошибок

ПО ЗАКОНАМ ЖАНРА

КОГДА ПОЯВЛЯЕТСЯ РОДИТЕЛЬ-ИЗВЕРГ

— Мелинда, ты всегда была недалекой, — ухмыльнулся мистер Добсон. — Хорошо, что я отговорил тебя идти на то собеседование. Посмотри на свое жирное тупое лицо! Они бы со смеху лопнули, как только ты появилась бы на пороге.

Мелинда покраснела, но ничего не сказала, продолжая вытирать пролитое отцом пиво. Если бы у нее хватило смелости ответить ему! Уставившись в пивную лужу, она как будто увидела себя ребенком. Вот она свернулась калачиком, пока пьяный папаша лупит ее наковальней. И хотя от ударов у нее искры из глаз сыплются, она знает, что надо терпеть, чтобы защитить своего братишку, малыша Тима.

Внезапный удар вырвал ее из воспоминаний.

— Кончай натирать и принеси мне еще пиваса, — бросил мистер Добсон.

Плохие родители — самые частые обитатели неопубликованных романов. Целые города жестоких отцов и презрительно ухмыляющихся матерей существуют на страницах книг, которые невозможно продать. В то время как в жанре ужасов, например, этот материал вполне приемлем (почитайте «Кэрри» Стивена Кинга или романы Вирджинии Эндрюс), в других жанрах жестокие родители так же отвратительны, как и в жизни.

КАКОЕ КОВАРСТВО!

КОГДА ПЛАНЫ ГЕРОЯ СЛОЖНЕЕ КВАНТОВОЙ ФИЗИКИ

«Да, — думал Брейниак[11], поглаживая своего тарантула Генри Четвертого, — пришло время убедить мэра, что я говорю правду вместо той лжи, которую говорил прежде; но только в этот раз, а не два раза до этого, и не в том, что касается Джо и дочери начальника тюрьмы. Хотя, может, мэр уже и так поверил во все. Убийство можно повесить на Круэллу, чьи отпечатки остались на аппарате по диагностике глаукомы еще с тех пор, когда я швырнул в нее этим аппаратом (сам-то я был в перчатках). Затем у меня будет время вписать несколько неверных цифр в компьютер Джо, на котором хранятся исследования. Тогда Х будет меньше 5,3202, поэтому значение не сойдется!» — И он громко рассмеялся, наслаждаясь своей дьявольской сообразительностью.

Слишком сложный злодейский план может выглядеть как запутанное судебное разбирательство по налогам. А если читатель не понимает сюжета, он не получит от него удовольствия. И когда у него возникает дилемма: кто глупый, книга или он, — мы точно знаем, какой вариант он выберет.

Неожиданное раскрытие злодейских планов — отличный поворот, но он потеряет всякую ценность, если его невозможно понять без сложных мыслительных операций. Кроме того, планы злодея никогда не должны быть запутаннее самого сюжета (см. «Маньчжурский заговор и тайна сайентологов»).