Как найти врата?

— Да уж, куда там лучше! Кто четыре дня голову всем морочил! Кто всем рассказывал, что мы тебе не нужны! И ты здесь остаешься! — это Волк решил поучаствовать в беседе. Сам ухмылялся в усы, но говорил очень серьезно.

— Так я же ж ошибся! — заголосил Горыныч. — Каждый может, правда? — он заискивающе улыбался и пытался заглянуть в глаза Кате.

— Не подлизывайся! Тоже мне, ошибся он! А это чего припер? — Яга ткнула пальцем в свернутую огромным узлом палатку.

— Ааа, а это пожитки. Ну, некоторые памятные вещички.

— Клад нашел, или несколько? — деловито осведомилась Яга. Змей заюлил, и начал задвигать палатку задней левой лапой подальше от Яги.

— Да какой там клад, Ягуся, что ты, что ты! Так, на память кое-что дарили люди добрые, а что-то сам нашел…

Он долго еще чего-то мямлил, рассказывал какие-то небывальщины, пока, наконец, это не надоело Коту, и он решительно велел Яге не приставать к Горынычу с этой темой. Змей с облегчением вздохнул и чуть не сдул костер в воду. Пока он исправлял беспорядок им же учиненный, Катя тронула Кота рукой, привлекая внимание:

— Баюша, а где он жить будет? Он же в терем не поместится, к тому же терем деревянный, а он огнедышащий.

— Не бойся, все продумано, сейчас увидишь. — Кот пофыркал, привлекая общее внимание.

— Горыныч, хватит костер терзать! Ты еще что-то помнишь, из того, что умел?

— Я все помню и все умею! — гордо отозвался Змей. — И готов, ну это, на уступки, — он покосился на Катю, видит ли она его покладистость.

— Тогда уменьшайся, до потери огня, — решительно велел Кот. — Ты слишком большой и неуклюжий, да еще все поджигаешь, когда чихаешь или волнуешься, а там, где мы сейчас живем, люди приличные и хорошие, Катина семья! Они нас воспринимают как героев положительных и воспитанных. Ты можешь побыть положительным и воспитанным Змеем средних размеров?

— Я все могу! Я самый воспитанный Змей на земле! — скромно заявил Горыныч, оглядел себя, расправил крылья, став размером со средний самолет, и глубоко-глубоко вздохнул, а потом выдохнул вверх. Пламя вылетело из его пасти как газовый факел и это продолжалось так долго, что Катя с удивлением подумала, что Горыныч неисчерпаем, странно, ведь Жаруся у него часть огня еще и забрала. И вдруг пламя погасло, а на месте Горыныча сидел крылатый ящер, гораздо меньших размеров.

— Ну как? Достаточно? — спросил ящер.

— Нет, еще давай! — приказал Кот. — Я же тебе велел до потери огня!

— Ладно-ладно! — опять поток пламени в небо.

Наконец, уменьшившись до размеров крупного варана, Горыныч заявил, что пламя закончилось. Теперь он безопасен. В доказательство покашлял. Из пасти вырвались клубы дыма, но без огня. Он самодовольно себя оглядел, и вдруг взвыл:

— А как же я узелок-то донесу?? — он бросился к своему свертку, с трудом забрался наверх и начал топтаться там с расстроенным видом.

Сначала рассмеялся Волк, потом Жаруся, через секунду хохотали все.

— Ладно-ладно, узелок донесешь, а потом уменьшишься. Только где-нибудь подальше, а то еще люди решат, что газопровод взорвался и приедут тебя тушить, — решил Кот. Горыныч совершенно успокоился, свернулся около костра и заснул.

Взлетать решили, как только рассеется туман.

— Пока всем хорошо бы отдохнуть. А то полет неблизкий, — сказал Волк. — Вот видите, Змей уже спит. Всех умотал и сам утомился. Вот, же гад!

Кате достали перину, и она устроилась со всем удобством, рядом к ее спине привалился Кот, и от него шло такое ровное тепло, что никакая батарея центрально отопления с ним сравниться не могла. Остальные расположились рядом, задумчиво глядя на костер.

— Как я туман не люблю, — вдруг сказал Сивка.

— А почему? — спросила Катя.

— В Лукоморье туман часто не уходит, он прокрадывается и наплывает и заливает все вокруг, просачивается везде, а потом остается. И его уже не сдувает ветром, не пугает солнце. Туман густеет, и сказка замедляется, замирает и застывает в нем, а потом ее потихоньку забывают. Тогда туман наливается таким серо-зеленым мутным, поганым цветом. И все. Сказки нет. — Сивка смотрел на огонь, а Катя понимала, что видит он залитые серо-зеленой мутью земли.

Катя поёжилась, и ей показалось, что она слышит печальную мелодию, на которую ложились слова. Кот приподнял голову и внимательно смотрел на нее. А Катя начала обыскивать карманы своего рюкзака, пока не нашла листок бумаги и ей в руку не ткнулся ее любимый карандашик Дубок, который прятался во внутреннем кармане рюкзака, всегда готовый написать все, что она пожелает.