Как найти работу

Чувствовал он себя по-прежнему плохо, однако слышать, как Кира громит квартиру, тоже не мог. Перепрыгнув через кучку разноцветных баночек, Кенар лег боком рядом с Кирой, обнимая одну из подушек, а матрас прогнулся под его весом. Леонова мельком оглянулась на него и сразу же отмахнулась, продолжив свое увлекательное занятие – распил пластика на составляющие.

– Такое ощущение, что я на съемках программы «Очумелые ручки», – послышался хруст сминаемой бутылки, когда Кира особенно сильно надавила лезвием. Она даже не отреагировала на замечание. От усердия на щеках полыхнул розовый румянец, а несколько светлых прядей упали на лоб, вырвавшись из плена заколотых волос на макушке.

– Могу дать лобзик. Мне подарили в качестве пробного пособия, – взгляд Паши упал на плюшевую пижаму с поросятами, и Канарейкин громко хмыкнул. – Знаешь, ты похожа на маленькую девочку маньяка.

– Я не пойму, ты вылечился уже? – возмущенно пропыхтела Кира и тут же издала торжествующий крик, когда экзекуция закончилась, – ага!

Верхняя часть бутылки полетела к флакону со спреем, а увлеченная Леонова примерилась и вновь включила видео, дабы определить место для будущего отверстия. Кенар только закатил глаза и перекатился на спину, ойкнув, когда что-то впилось ему между лопаток. Приподнявшись, он вытащил на свет бигуди и, посмотрев на занятую подругу, принялся накручивать челку. Закрепив агрегат, Паша потянулся к остальным, дабы закончить прическу.

– Что ты делаешь?

Кира даже прекратила мучить бутылку и озадаченно уставилась на Павла. Видимо, он решил превратиться в Долли Партон. Оставалось отрастить волосы до плеч, осветлить их и сменить пол.

– Не одной тебе развлекаться, – фыркнул Канарейкин, продолжая свое занятие.

Всего на его волосы ушла целая пачка бигудей. Недолго думая. Кенар приподнялся и потянулся к небольшому ручному зеркалу, дабы полюбоваться на собственный шедевр. Пока он крутил головой из стороны в сторону, Кира размахнулась и ударила его бутылкой по предплечью.

– Ай! Как ты можешь поднимать руку на больного и страдающего человека?! – возмутился Паша, потирая ушибленное место. На секунду Леонова почувствовала раскаяние, но затем отбросила жалость: раз ведет себя, как клоун, значит, не так уж болен.

– Ты не больной, раз хватает силенок, чтобы дурачиться, – огрызнулась она в ответ Леонова, разглядывая стонущего Павла. – И прекрати ныть, это даже не больно.

– Вообще-то, больно! У тебя тяжелая рука, вдруг ты сломала мне что-то?

– Поедешь в травмпункт, а я спокойно соберусь на вечер, – проворчала Кира, вновь беря в руки нож, примеряясь острым кончиком к бутылке.

Паша только вздохнул и, стянув бигуди с волос, растрепал густые пряди, отчего одна упала ему на глаза.

– Ты серьезно собралась так изгаляться над своими волосами? Не проще в салон сходить или на этот ваш паяльник накрутить. Ну что вы там бабы обычно делаете, – ответом ему был хмурый взгляд исподлобья, в котором читалось все презрение к его некомпетентности в трудностях наведения женской красоты.

– Мастер, к которому я записывалась на покраску, занят. А искать другого нет времени, – отозвалась Кира, со скепсисом глядя на полученный результат, когда закончила с надрезом. Она поставила видео на паузу и посмотрела на Павла.

– Львенок – ты вандал, – заключил он, покосившись на нож в ее руке.

– А ты клоун, – Кира наклонилась, поправляя непослушную каштановую прядь, и легонько шлепнула ладонью по его лбу, заставив тихо ойкнуть. – Быстро в постель! У тебя температура, – приказала она, указывая на дверь.

Канарейкин даже не встал. Он просто схватил одну из подушек, отброшенную ранее, и подпер ею голову.

– Я и так в кроватке. Можешь начинать нянчиться.

Кира только махнула рукой, позволяя другу остаться в комнате, продолжив сборы под его ехидные замечания. Проще было убить, чем избавиться от навязчивого внимания Павла Канарейкина, которому не хотелось лишаться веселого зрелища, приятной компании и возможности выбраться, наконец, из постели после нескольких дней болезни. Хотя первые проблемы начались в тот момент, когда Леонова, справившись с прической и макияжем, надела свое платье. Она несколько минут кружилась перед зеркалом в коридоре, позволяя Кенару детально рассмотреть каждый миллиметр. Вплоть до разреза на юбке.

– Ты собралась идти на вечер в этом платье?

– А что? По-моему, оно великолепно. Немного большеват разрез, но так даже пикантнее.

– Львенок, не вздумай идти в этом наряде!

– Почему?

– Потому что… Да вспомни хотя бы своего лошадиподобного Костю! Или вот этот… как его…

– Дима?

– Именно он. Да они слюнями затопят помещение.

– Паш, там не только я буду в платье. У некоторых оно будет короче и с вырезом до пупа. Ты бы видел платье Неверовой.

– Да плевать мне на них. Чего хохочешь? Немедленно вернись. Сейчас же! Я не буду тебя спасать в случае чего! Кира!