Как на качелях

Как Вовка и говорил, после слова, где надо ставить запятую, Ленка дернула за нитку. Вовка вывел крючок и дернул Борьке Зайцеву, который сидел за ним. Борька поставил запятую и дернул Гальке Котельниковой. Галька поставила запятую и подала сигнал дальше. Так мы и писали весь диктант.

На другой день весь Вовкин ряд, кроме Ленки Покровской, получил двойки. Вот как ребята написали одно и то же предложение.

Ленка Покровская: «Край неба алеет, светлеет воздух, яснеет небо, белеют тучки, зеленеют поля».

Вовка Бутылкин: «Край неба алеет светлеет, воздух яснеет, небо белеют, тучки зеленеют, поля».

Борька Зайцев: «Край неба алеет светлеет воздух яснеет, небо белеют тучки, зеленеют, поля».

Толька Жижин, который сидел на последней парте: «Край неба алеет светлеет воздух яснеет небо белеют, тучки, зеленеют, поля».

Дни на веревочке

За окном была весна. По всему городу текли ослепительные ручьи, в оврагах бушевали водопады, и первые смельчаки гуляли без пальто. А мой друг Юрка лежал в больнице.

Уже запах талого снега сменился на запах сохнущей земли. Уже почки набухли и светились, как лампочки. Уже от асфальта шел пар, и все тише бормотали задыхающиеся водопады, и облака становились высокими и неподвижными. А Юрка все лежал в больнице.

Уже солнце вовсю проказничало — кидало сверху пригоршни золотых зерен. Уже зеленым пухом покрывались метелки берез и в скворечнях галдели желторотые. А Юрка все лежал в больнице. Мой самый близкий друг Юрка лежал с воспалением легких.

«Наверное, ему там скучно, — думал я. — Он хочет со мной поболтать и поиграть в шашки…» Но мне все некогда к нему зайти.

Из нашего класса к Юрке ходит только одна Ольга, скучная и тихая девчонка. Она постоянно о чем-то грустит. Никогда и ни во что не играет и говорит только о музыке и стихах. Но я-то вижу коварство этой тихони. Она прекрасно знает, что мы с Юркой неразлучные друзья, и ходит к нему в больницу мне назло. Она завидует нашей дружбе, Влюблена в меня и ревнует.

Однажды мы сидим на уроке, а она пялит на меня глаза. Мне, конечно, приятно, но все же и не очень. Что подумают ребята? Значит, я дружу с девчонкой. Я смотрю на нее с усмешкой и отворачиваюсь. Вообще вчера она была какая-то странная. На перемене подходит ко мне и тихо говорит:

— Мне надо тебе что-то сказать.

— Ну, говори! — Я засовываю руки в карманы, приготавливаюсь слушать.

— Не сейчас, — шепчет Ольга. — После уроков.

До конца занятий у меня прекрасное настроение. Даже напеваю тихонько. «Все, — думаю. — Не выдержала. Решила признаться, что влюблена».

Выходим мы из школы, а Ольга молчит. Прошли всю улицу, все молчит. Мне надоело ждать, и я сам спрашиваю:

— Ну, так что ты хотела сказать?

— Ты гадкий эгоист, — вдруг сказала она. — Я все думала, ты сам догадаешься сходить к Юре в больницу, но до тебя разве дойдет? И почему только он с тобой дружит! — Она махнула рукой и ушла. И вот сегодня я отложил все дела и иду к Юрке.

Его кровать перед окном. Он сидит и что-то рисует. Бледный и худой, в смешном полосатом халате. Увидел меня, откладывает рисунок, улыбается и говорит:

— Что ж так долго не приходил?

— Дела, — говорю, — Юрка. Полно всяких дел.

— Какие дела?

— Разные, — говорю, а сам смотрю в потолок.

— А я вот скучал, скучал, — говорит Юрка. — Потом Ольга краски принесла. Стал рисовать. Каждый день по рисунку. Весну за окном рисую. — Юрка показывает в угол. Там, на бечевке, висят, прикрепленные зажимками, акварели. На самой первой еще зима, а на последней уже почти лето.

— А почему они на веревочке? — спрашиваю.

— Сохнуть вешал, — улыбается Юрка, — да так и не снял.

Тут приходит Юркина мать с букетом мимозы и разными сладостями в сетке. Расцеловала Юрку в обе щеки и сказала:

— Весна — лучший доктор. От всех болезней вылечит.

Она ставит пушистую мимозу в банку на окно, и вся палата освещается пахучей желтизной.

— Очень чувствительный цветок, — говорит Юркина мать и чуть дотрагивается до листка. — Видите, листья прячутся один за другого. А если рядом играет музыка, они подрагивают.

В палату тихо вошла Ольга. Поздоровалась и протягивает Юрке мандарин. Сразу за Ольгой шумно входит доктор.

— Ну-с, как самочувствие? — спрашивает он Юрку, а сам улыбается.

Доктор распахивает форточку, и в комнату врывается теплый воздух с песнями птиц и голосами прохожих. Доктор щупает Юркин пульс, а сам смотрит на часы. Потом встает.

— Ну, вот, все в порядке. Скоро будем выписываться. Видишь, и друзей у тебя сразу стало полно. — Он подмигивает Юрке и добавляет: — Я всегда говорил, лучший способ узнать, есть ли у тебя друзья — заболеть.

Доктор громко смеется и выходит из палаты.

Цветной сон

Однажды к нам пришел новый учитель физики, и фамилия у него была, как и у меня, — Пенкин. Николай Николаевич Пенкин. Обрадовался я. «Ну, — думаю, — теперь у меня будет замечательная жизнь. По физике пятерка обеспечена. Еще бы! И он, и я — Пенкины. Почти родственники».

Как-то Николай Николаевич задал домашнее задание: какой чайник на солнце быстрее нагреется — закопченный или блестящий? И какое одеяло теплее — новое или слежавшееся?