Как мы видим то, что видим

Когда человек воспринимает необычную форму чего-то и как-то реагирует на нее, рефлекс этот опирается на сложные связи между личностью и окружающим миром, но миром не вещей, а людей. «Мода – это особый способ межличностной коммуникации», – пишет заведующий кафедрой Ленинградского института театра, музыки и кинематографа профессор Л.В. Петров. Действительно, модная одежда – это всегда своеобразный знак. Простейший пример тому – совсем не «модная» форменная одежда военных: она на большом расстоянии уже указывает, друг приближается или враг. Форма стюардессы авиалайнера, официанта, железнодорожного служащего или полицейского есть знак, который демонстрирует окружающим все многообразие связей этого человека с нами и обществом, знак очень точный, ясный и потому экономичный в смысле спрессованности огромного объема сведений, содержащихся в нем. А молодежь (да и вообще люди любого возраста) своей одеждой, прической, стилем поведения еще издали как бы подают сигнал тем, кто «одного поля ягода»...

По мнению дизайнеров М.В. Федорова и Ю.С. Сомова, авторов книги «Оценка эстетических свойств товара», в мозгу человека вырабатываются эталоны красивых и некрасивых вещей – критерий, производный от его, человека, индивидуального и социального опыта. С помощью таких эталонов мы оцениваем, обычно бессознательно, эстетические достоинства того, что видим. Это, конечно, не исключает того, что потом, на стадии логического анализа, предварительное впечатление будет пересмотрено. Впрочем, не переоценка ценностей важна нам сейчас, а эталоны. Очень уж близко лежит то, о чем толкуют дизайнеры, к экспериментам с собаками и моде. Невольно спрашиваешь себя: не является ли смена моды реакцией на выработку в сознании человека тренинг-эталона, настроенного своим пространственным отношением подобразов на данную, часто встречающуюся форму вещей – вещей модных на некотором отрезке времени?

Журналист Вениамин Левицкий описывает «закон Лавера», одного из крупных дизайнеров ХХ века: новая одежда считается неприличной за 10 лет до того, как войдет во всеобщее употребление, бесстыдной – за 5 лет, смелой – за 1 год, нарядной – в «своё время», годом позже – уже немодной, через 10 лет – отвратительной, смешной – через 20 лет, забавной – через 30 лет, причудливой – через 50 лет, очаровательной – через 70 лет, романтической – через 100 лет, символом красоты – через 150 лет...

Пока эталона нет, новый силуэт зритель опознает, проходя по «дереву признаков». Мы делаем это бессознательно, однако делаем, и мозг занимается работой. А узнавание по тренинг-эталону происходит немедленно: работа выбора кончилась! Так не наступившее ли «безделье» мозга вызывает неприятные ощущения, связанные с лицезрением наскучивших форм: дискомфорт, зевоту, эмоциональную неудовлетворенность? И не воспринимают ли эти симптомы усталости первыми именно художники-модельеры, художники-дизайнеры, люди, которые по организации своей психики способны почувствовать беспокойство раньше других? Почувствовать и сделать все от них зависящее (а зависит от них многое!), дабы выбросить за борт старые формы?

Может быть, и любовь с первого взгляда – тоже реакция на тренинг-эталон, но теперь уже положительная?

Конечно, в игру тут входит не одно только зрение, но, как писал Евгений Винокуров:

Красавица!.. И вот, обалдевая,
Застыли мы, открыв в смятенье рот...
– Смотрите, вон красавица!
Живая
Красавица!
Вон – не спеша идет!
...И мы уже молчим, благоговея,
Молчим, от потрясения немы,
Следим глазами:
Вот она правее –
И мы правей, она левей – и мы...

И тут же вспоминаются строчки Николая Заболоцкого:

А если это так, то что есть красота,
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Можно многое вспомнить в связи с модой, красотой и эталонами. Можно процитировать мнение директора Института социальной психологии Страсбургского университета Абраама Моля о том, что привлекательность или несимпатичность человека «связана с незначительными отклонениями каждого элемента телосложения от общей схемы». Можно вспомнить спартанцев, которым запрещалось законом (!) носить одежду «не подобающего для мужчины цвета». Или влюбленного в плацпарады Павла I, пытавшегося нивелировать все и вся:

Размер для шляп – вершок с осьмой,

Впредь не носить каких попало...