Как мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий

Если бы вы были близки к смерти, хотели бы оставаться в сознании столько, сколько возможно или предпочли погрузиться в дрему и быть меньше вовлеченным в происходящее вокруг?

Какой баланс вы выбрали бы между продолжительностью жизни и ее качеством? Если бы был выбор, предпочли бы вы продолжить или остановить лечение, которое не улучшит качество жизни? Предпочли бы вы прожить сколько возможно, даже при поддержке аппаратами в отделении неотложной помощи, или иметь запасной план, когда интенсивное лечение нужно остановить, чтобы сосредоточиться на комфорте, а не на продлении жизни? Уверены ли вы в том, что члены семьи и самые близкие люди знают о ваших предпочтениях, если вдруг вы тяжело заболеете?

Это важные вопросы. Возможно, чтобы узнать ответы, потребуется долгое их обсуждение. Считаете ли вы, что лучше обсудить это сейчас, чем ждать момента, когда это станет вопросом жизни и смерти? Сотрудники отделения неотложной помощи и скорой будут благодарны за вашу точку зрения. И члены вашей семьи будут благодарны, когда примут на себя ответственность за транслирование вашей воли в сложное время.

Если у вас уже есть серьезное заболевание, спросите терапевта или врача больницы о возможных чрезвычайных ситуациях, к которым необходимо приготовиться. Часто люди заранее могут составить письменный план, который поможет определить схему действий в случае кризисной ситуации. Это позволит избежать ненужных выездов скорой помощи и госпитализации, в то время как люди, которым это действительно необходимо, смогут рассчитывать на помощь. Вы можете спросить, возможен ли отказ от реанимации с вашей стороны, но при этом нужно убедиться в том, что близкие знают о вашем желании.

Взгляд в будущее

Увидеть — значит поверить. «Что видишь, то и получишь». Я слышала это собственными ушами. И испытала это на себе.

И все же иногда есть нечто большее, чем то, что мы видим и слышим. Иногда чрезмерное внимание к деталям мешает сделать шаг назад и увидеть некую закономерность в том, что мы испытываем; предположения перекрывают другие возможные интерпретации тех же событий. Философы-стоики утверждали, что не сами события, а наша реакция на них приводит к счастью или душевной боли. В случае смерти члена семьи или друга наше огорчение может быть объяснено чувством бессилия и потерей или страданиями любимого человека. Но насколько ясно мы видим ситуацию, в которую глубоко эмоционально погружены? Что, если наши убеждения и эмоции — это объектив, через который мы воспринимаем новый опыт и интерпретируем то, что видим и слышим?

Следующие несколько историй иллюстрируют моменты, когда переосмысление ситуации может дать понимание и новый опыт. Не сами события, а то, как человек воспринимает их, служит лучшим руководством. Необходимо помнить, что зачастую может существовать другая интерпретация того, что казалось непоколебимой истиной.

Вечеринка на кухне

Несмотря на частую смену пациентов хосписа, мы всегда удивляемся их способности выходить за рамки собственных потребностей, дружить и поддерживать друг друга. Точно так же, как семьи раскидывают еле уловимую сеть поддержки во время общего путешествия.

Другая сторона нашей работы открылась мне во время наблюдения за одной неформальной группой поддержки.

Летний вечер. Все еще яркое солнце освещает японский садик хосписа возле женского отделения, где сидят четыре незнакомки, ставшие подругами в конце жизни. Ама, спокойная горделивая японская бабушка, вышла замуж за британского моряка и переехала с ним в Англию в 1950-х годах. Бриджит, великий ирландский матриарх, много лет управляющий домами престарелых в нашем городе. Пэтти, которую семья и сотрудники называют Наной, в свои 90 не способна разговаривать из-за опухоли головного мозга. И Марджори, которую сотрудники хосписа с любовью называют Герцогиней: она носит роскошное нижнее белье и пользуется дорогой косметикой и духами.

Нана устала от визитов своей большой и восторженной семьи. Она провела весь день в инвалидной коляске, взрослые внуки возили ее вокруг хосписа, по саду, по местным улицам в пиццерию на ужин, а затем обратно в хоспис, где со вздохом облегчения с помощью медсестер она наконец оказалась в постели. Правая сторона тела Наны и ее речевой центр не работают из-за опухоли мозга. Чем больше развивается опухоль, тем меньше слов остается у пациентки и тем больше помощи ей требуется для передвижения, но левая сторона ее лица очень экспрессивна в связи с любовью к юмору и абсурду.