Как мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий

Так я познакомилась с Фергусом. Это был коренастый шотландец с грубым голосом, который с 18 лет работал пастухом на ферме дяди. Он любил холмы, широкое небо и бесконечные горизонты. Это был тихий, застенчивый человек, слишком робкий, чтобы в юности заговорить с девушками, поэтому его ожиданием стала «женитьба на своей работе». В 43 года он был совершенно шокирован, влюбившись в женщину, которая управляла складом на местном мясном рынке. Фергус был покорен и настолько загипнотизирован, что даже не вспомнил о своей робости. Они поженились, и спустя 18 месяцев родили сына. Пять лет спустя Фергус стал моим пациентом, желтея по мере того, как агрессивный рак неустанно разрушал его печень.

Фергус стал участником исследования нового лекарства от своего типа рака.

— Я должен выбить дух из этого ублюдка, — сказал он. — У меня слишком много вещей, для которых я должен жить. Моя Мэгги, моя милая девочка, как я могу оставить ее, когда только нашел? И Парень...

Его глаза искали в моем лице признаки хороших новостей — о выздоровлении, некоторой передышке, дополнительном времени для его непредвиденной, неожиданной, счастливой семейной жизни. Фергус всегда называл сына Парнем, произнося это с благоговением, будто он был чем-то священным, чтобы иметь земное имя.

Его четвертый курс лечения был назначен на середину февраля, незадолго до шестого дня рождения мальчика, который выпал на День святого Валентина. Фергус должен был успеть вернуться к празднику, но после лечения он всегда слабел, его постоянно тошнило и рвало на протяжении следующих пяти дней. Затем он, весь в поту, погружался в 48часовой сон, который восстанавливал его способность разговаривать с семьей. На прошлой неделе он пришел сдать анализ крови. В городе он купил прекрасный медальон для Мэгги в подарок на День святого Валентина.

Часто люди говорят слишком много, и в итоге теряют суть, неправильно друг друга понимают — забывают слушать.

― Я собираюсь вставить фотографию Парня на эту сторону, — сказал он, — чтобы он был впереди. И ей нравится вот эта старая моя фотография, видите? — свадебный снимок, на котором он молодой и сильный, с копной темных локонов и мускулистыми ногами под килтом, смеется, вскидывая темные брови и показывая морщины от ветра и всматривания в горизонт. — Я вырежу голову и вставлю ее с обратной стороны, и таким образом всегда буду рядом с ее кожей. Всегда. Что бы ни случилось.

Я спросила об их планах на день рождения. Он сказал, что они останутся дома втроем.

― Мы купили Парню велосипед. Синий. Он ни о чем не догадывается. Он будет так рад...

При этой мысли глаза Фергуса загораются. Я знаю, что томография его печени не показала улучшения, а перенос курса химии на неделю, чтобы не испортить день рождения сына тошнотой, не будет иметь никакого значения для общей картины. Фергус сдает позиции; постепенно все больше желтеет, выглядит изможденным.

― Фергус, как думаете, сможете ли вы отметить день рождения сына, если мы начнем курс на следующей неделе, как планировали? — спросила я. — Сможете радоваться велосипеду, торту, празднику?

― Вероятно, я буду чувствовать себя дерьмово, всегда так, по крайней мере, несколько дней. Но не могу сдаться! — он вызывающе поднимает подбородок.

― Что если мы отложим лечение на одну неделю? Это не значит, что вы сдаетесь. Это позволит отметить день рождения и День святого Валентина. А потом вы сможете вернуться и начать следующий курс лечения. Несколько выходных не имеют значения. Как считаете?

Он размышляет, наморщив высокий лоб.

― Так вреда не будет, если я отложу это на несколько дней? — осторожно спрашивает он.

― Я думаю, нет. Хотите обсудить это с женой?

Я знаю, что она в приемной, но он оставил ее там и пришел ко мне один.

― Я могу поговорить вместе с вами, если хотите.

― Нет, не беспокойтесь, — говорит он. — Я сам. Да, давайте немного подождем. Я помогу ему с великом.

Он улыбается.

― Важные семейные события, дни рождения, да? У меня сохранились лучшие воспоминания из детства. Хочу того же для своего Парня.

Он забирает свою куртку.

― Итак, встретимся 19-го? Или вам нужен анализ крови на следующей неделе?

Я говорю, что 19-е число подходит.

― Спасибо, доктор, — говорит он. — Увидимся после следующего боя.

Звучит так, будто мы обсуждаем матч по боксу. Он перекидывает куртку через плечо и направляется к двери.

― Вы уверены, что у вашей жены не будет вопросов? — спрашиваю я.

― Не нужно. Нечего объяснять! — говорит он и исчезает за углом.

В понедельник, после Дня святого Валентина, терапевт позвонил в онкологический центр и сообщил, что у Фергуса опухла и покраснела правая голень.

― Похоже на ТГВ, — сказал доктор. — У вас есть койка?

После согласования поступления Фергуса за ним отправили скорую. Он прибыл в течение часа в пижамной рубашке и шортах:

― Не смог натянуть штаны на свою жирную ногу.