Как мы умираем 1

смерть; смелостью быть честным с собой и принять болезнь, как и возможность никогда не излечиться; моменты чело-вечности у постели больного, когда я осознаю важность своего присутствия и помощи тем, кто приближается к смерти.

У меня нет страха смерти, скорее, я поражена ее влиянием

на нашу жизнь. Что произойдет, если мы когда-нибудь найдем лекарство от смерти? Бессмертие уже не кажется таким

привлекательным. Именно то, что каждый день приближает

нас к концу, делает его таким ценным. В жизни каждого есть

два самых важных праздника, и хотя один из них отмечается

каждый год, именно второй придает жизни значимость.

Движение Сопротивления

Иногда мы не замечаем того, что находится прямо под

носом, пока кто-нибудь не обратит на это наше внимание.

Иногда смелость – это не только выдающиеся поступки,но еще и смелость жить, когда жизнь уходит. Или начало

неудобного разговора, который станет поддержкой и лучи-ком света во тьме.

Это Сабин. Ей почти 80. У нее изысканные серебристые

локоны, стянутые шелковым шарфом, а вместо халата она

носит кафтан, привезенный из путешествия по Дальнему Во-стоку в 1950-х. Она в постоянном движении – расклады-вает пасьянс, наносит maquillage («макияж», фр.), увлаж-няет руки, пьет черный чай и насмехается («Вы называете

это кофе?») над напитками, которые предлагает персонал.

Ее французский акцент настолько густой, что обволакивает

акустическим туманом. Она самое загадочное и самодоста-точное существо в нашем недавно открывшемся хосписе.

Сабин живет в Англии с 1946 года. Она вышла замуж за

молодого британского офицера, которого участники движения Сопротивления скрывали от нацистских войск на протяжении 18 месяцев. Питер, ее британский герой, прибыл во

Францию, чтобы поддержать Сопротивление. Он был связи-стом и помог им, согласно рассказам, собрать радио из упа-

ковки от яиц и катушки струн. Полагаю, он мог привезти и

другие радиодетали в своем рюкзаке, но я никогда не осме-ливалась спросить. Ее акцент до сих пор звучит так, будто

она, новоиспеченная невеста с большими надеждами, только

что сошла с корабля в порту Дувра. «Питер был так умен, –

бормочет она. – Он мог сделать все что угодно».

Питер был очень смелым, в этом нет сомнений: его фотография и медали лежат на прикроватном столике Сабин. Он

умер несколько лет назад от болезни, перенесенной с харак-терным ему мужеством. «Он никогда не боялся, – вспоминает она. – Он просил меня вспоминать о нем. И naturellement («конечно», фр.), я разговариваю с ним каждый день», – показывает она красивого сорокалетнего мужчину в великолепном мундире, застывшего на черно-белой фотографии.

«Единственным огорчением было то, что Господь не послал

нам детей, – рассуждает она. – Но мы много путешествова-ли и переживали настоящие приключения. Мы были очень

счастливы. La vie etait belle («Жизнь была прекрасна», фр.)».

Ее собственная медаль Сопротивления на красно-черной

ленте висит на груди. Она рассказывает медсестрам, что начала носить ее только сейчас, когда поняла, что умирает:

«Это чтобы я помнила, что тоже могу быть храброй».

Я молодой интерн, изучающий паллиативную медицину.

Мой наставник – консультант, ответственный за наш новый

хоспис, и Сабин любит с ним разговаривать. Во время их

разговоров оказывается, что консультант билингв – его отец

был французом и тоже участвовал в движении Сопротивления. Когда он разговаривает с Сабин на французском, она

сияет и активно жестикулирует. Нас веселит ее пожимание

плечами – она флиртует.

Желание жить, думать не только о конце, когда он

близок – тоже своего рода смелость.

Сабин хранит секрет. Женщина, которая пережила ужа-сы войны и носит медаль Сопротивления, боится. Она знает, что рак кишечника уже добрался до печени и убивает ее.

Когда медсестры очищают ее стомный мешок 7, она сохраняет недюжинное самообладание, и очень грациозна, когда они

отвозят ее в ванную и помогают принять душ. Но она боится, что однажды боль станет нестерпимой, и смелость покинет

ее. Если это произойдет, она верит (та самая вера, основан-ная на французском католицизме 1930-х годов, смеси суеве-рий и страхов), что потеряет достоинство и умрет в агонии.

Что еще хуже – слабость не позволит ей воссоединиться на

небесах с мужем, во что она искренне верит. «Я буду недо-стойна этого, – вздыхает она. – У меня нет той courage («смелости», фр.), которая может понадобиться».

Сабин признается в этом глубоко укоренившемся стра-хе, когда медсестра сушит ее серебряные пряди после душа.

7  Резервуар для приема каловых масс (подсоединенный к стоме – отверстию, соединяющему просвет кишечника с наружной средой) у людей, у которых по

разным причинам временно или постоянно невозможен нормальный акт дефе-кации. – Прим. пер.

Они смотрят друг на друга через зеркало. В каком-то смысле