Как мы стали детективами после того как я умер

– Я же сказал тебе, что этой книги тут нет, – недовольно произносит учитель Такаши, но затем устало вздыхает, – Но ты все равно можешь оставаться тут, если тебе надо. Ты ничего не делала и поэтому я не могу тебя выгнать из библиотеки.

Она лениво отвела взгляд в сторону и взяла с полки первую попавшуюся книгу. Она стала осматривать её аккуратный переплёт и пыльные страницы, на которых было написано о каком-то волшебнике.

– Ладно я пойду. Библиотека закрывается в семь часов вечера, – учитель развернулся и ушел.

Быстро позабыв о нём, девушка продолжала лазить по полкам пытаясь найти нужную книгу.

Надо же было себя чем-то занять, пока Ханако ищет порошок.

И все же этой книги нет в школьной библиотеке, значит надо искать в другой.

А, точно ещё же надо пойти на урок физкультуры.

*

Она сидела в открытом классе географии, который находился напротив спортивной площадки. Сумка резко перемещается на подоконник, а затем и сама Мегуми, приложив усилия, чтобы подпрыгнуть, умещается рядом.

Ханако стоял в дверях класса и задумчиво смотрел на девушку. Если так подумать, при свете дня, не выглядит ли она чрезвычайно болезненной? Черная кофта поверх школьной формы – она постоянно мерзнет? Темные волосы до лопаток мягкие и прямые, но заплетенные в тугой хвост на конце. Она целиком напоминает жалкого котенка, почему-то стремящегося броситься под грузовик.

– Я тут, – друг улыбается, ожидая реакции.

Она вздрагивает и переводит взгляд, который еще с секунду выглядит стеклянным. Потом улыбается одними губами, удивляя почему-то тем самым до глубины души. Это самая искренняя улыбка, которую он от нее мог, вероятно, получить.

– Надо, наверное, идти, но мне не хочется уходить сейчас, – улыбка от начала до конца осталась грустной, потому что глаза – призрак наконец понял – постоянно были печальными. В их первую встречу из-за тьмы в них, ему казалось, не было вообще ничего.

Потому что дома может ждать очередной скандал с родителями.

– О, неужели свидание? – он знал ответ, но все равно продолжал шутить.

– Не думаю, – и все равно это было забавно: она начала качать ногами, видимо, довольная его предположением, что она кому-то может понравиться. И за всем этим было чрезвычайно забавно наблюдать. – Лучше скажи ты постирал одежду?

– Нормально, – парень махнул рукой и сел рядом с ней. – Насколько может быть возможным.

– Одежда успела просохнуть?

– Более-менее.

– Я рада.

Ханако приложил палец к губам, раздумывая над сказанным, позволяя тишине лечь им обоим на плечи, а гулу с улицы проникать в комнату вместе с влажным ветерком. Они сидели, смотря на вымощенную стену напротив, ловя взором пылинки, освещенные и лениво меняющие траектории.

– Но все же, если это свидание, не хочешь причесать волосы? – на этот невинный вопрос она лишь удивленно наклонила голову, благодаря чему стало видно, что она даже приблизительно не в этом направлении думала.

Он знал, что все эта ложь.

Но он хотел отвлечь её от гнетущих мыслей, даже если это была простая прическа.

– Не могу не признать, что твоя затея ужасна, – припечатала она тихо. Ханако драматично взялся за сердце. – Впрочем мне нечего терять. Вдруг ты мне сделаешь, что-то интересеное.

– Ч-чего? – через секунду он не понял, комплимент это или же наоборот оскорбление.

– Я шучу. Это ужасно от начала и до конца.

– Я пошел… – склонность к некому драматизму наравне с не слишком изящной прямолинейностью составляли его повседневную маску, которая уже срослась и породнилась с его душой, а только она и составляла теперь зыбкий облик.

Как он и планировал, она остановила его, правда, не мольбами о помощи: – У меня где-то была расческа.

– Хе, если бы я мог, я бы сам причесал тебя, – заверил он, крутясь в воздухе, довольный результатом и произведенным впечатлением от своих слов.

Она, занесшая расческу над головой, остановилась:

– А ты не можешь?

– Я же не умею делать прически, – пожал он плечами.

– Да? Ты предложил идею, поэтому делай.

Все это выглядело так странно, будто прически она делает не в доме, как другие люди. Медленно и размеренно, как и все остальные.

– А ты попробуй!

Ее руки, в одной из которых был простой деревянный гребень, бессильно опустились на колени, будто ее заставляли все это делать и интерес совсем не двигал последующими робкими движениями. На щеку опустилась рука, подушечкой большого пальца мягко ощупывая текстуру кожи.

– Ты теплый, – потому что руки ее, и в правду, были просто ледяными. – А еще ты неправ. У тебя все получиться!

Ханако замер, не зная, о чем и думать.

«Мать Мегуми было настолько плевать, что она даже не помогала делать своей дочке прически»

Это было странно.

– Ты сам сказал. Никто не тянул тебя за язык, – она вручила гребень ему в руки и повернулась к нему спиной, чтобы было удобнее. – Я никогда не делаю себе прически, кроме хвостиков. Но может ты мне сделаешь, что-то интересное.

Друг молча сжал расческу.

Девушки обычно не любят, когда трогают их волосы, но это именно то, что сейчас делал Ханако, погрязший в странной дреме мыслей. В голове все смешалось в странную кашу, поэтому думать не было сил.