Как мы стали детективами после того как я умер

До самого рассвета мужчина просто сидел, закинув ногу на ногу и изредка глубоко вдыхая из сосновой трубки. На вид – не такой уж и старый человек, которому едва ли было тридцать. Но в глазах и пролёгших морщинах виднелись прожитые года, которые едва ли можно было назвать лёгкими. В отличии от Анкэля, рыцарь не мёрз и даже не замечал пробирающего до костей холода мира вокруг.

Казалось, и камин для него был лишь источником тусклого света и огня, в который можно смотреть. Не более. Когда первые лучи солнца пробились сквозь задёрнутые шторы, он встал и подошёл к спящему мальчику. Микото казалось, что Анкэль сейчас начнёт по-детски отказываться вставать, сонно отпихивая человека, пытавшегося его разбудить. По крайней мере, так поступали всего знакомые ему до этого дети подобного возраста. Но Анкэль просто открыл глаза, голубые-голубые, и тут же поднялся на ноги, расправляя плащ.

– Есть будешь? – просто спросил мужчина.

– Мне пора, благодарю, господин, – Анкэль поклонился.

– На, возьми, – рыцарь вложил в юношеские руки кусок хлеба. – А то так и с голоду помрёшь, не дожив до свободы.

– Спасибо, – кажется, на памяти Микото, Анкэль впервые улыбнулся, вот так спокойно. – Аккуратнее там, я хочу, чтобы ты увидел цветение ночного цветка.

– Обязательно, господин. Хорошего дня вам, – юноша вышел за дверь и надел капюшон. Снова тот же холодной взгляд из-под ткани.

Казалось, Микото не видел его всего несколько часов, но успел отвыкнуть от того, сколько силы в этом мальчике.

– Почему на рассвете? Разве не было бы лучше ночью? – ветерок казался действительно заинтересованным.

– Не-а, сейчас стражи меняют посты, так можно меньше подозрений вызвать. Всего шесть смен, шесть возможностей разнести информацию.

– И куда мы сейчас?

– О, мы? – Анкэль усмехнулся. – Так ты всё-таки решил быть на нашей стороне?

Микото промолчал и лишь подлетел к рукам мальчика. Даже несмотря на холод повсюду, от пальцев исходило тепло. И почувствовал, как вокруг сложились руки, только изобразил что-то вроде улыбки.

– Ты защищаешь ветер от ветра.

– Я защищаю добрый ветер от злого ветра, – серьёзно сказал Анкэль. – Пойдём.

Он шёл прямо, сейчас уже не бегая от стены до стены, сливаясь с десятками людей, что сейчас шли искать себе пропитание. Вокруг – лишь серые лица, на которых не было ни капли жизни. Все кутались в одежду, пытаясь скрыться от пробирающей до костей морозной бури, но не получая результата: всё ещё было неизмеримо холодно.

Это был высокий дом, который и в подмётки не годился остальным: красивый, в несколько этажей, с цветущими рядом гортензиями. Анкэль присел и сорвал один цветок, вдыхая его аромат.

– О? Тут даже что-то цветёт? – Микото заинтересованно подлетел к цветку.

– Ага. Целых два растения. Это – гортензия, она растёт там, где дует холодный ветер, так что у неё раздолье, – Анкэль грустно усмехнулся, – Говорят, Инари любит эти цветы больше людей.

– Но у тебя на груди?

– Гортензия. Иронично, не правда ли? Они действительно красивые. И ещё напоминают мне о моей цели. Хе-хе.

Костяшки пальцев несколько раз стукнули о кедровую поверхность двери. На пороге появилась девушка. У Микото перехватило дыхание. Он думал, что видел красивых людей, но она отличалась от других.

Её внешность была за пределами стандартов, приковывала взгляд, захватывала внимание.

– Здравствуй, мальчик, – девушка посмотрела сверху вниз и перекинула белые-белые как снег волосы на плечо. – Ты по делу или укрыться от холода?

Она стояла, опершись на стену, улыбаясь, смотря своими проницательными глазами и сжимая пальцами косу возле лица.

– По делу, Ведьма Семи Ветров, -Анкэль поклонился. – Ночной цветок скоро зацветёт.

Улыбка её была совершенно неживой. Холодной, от неё не исходило ничего, кроме безразличия и холода, такого, какой бушует за дверями. Но в глазах её не было блеска, какой был у всех мятежников.

Она будто давно умерла и лишь позволила нести себя ветрам. Но пальцы её были холодные, бледные, а на подушечках шрамы, какие оставляют только струны лиры или спускающаяся тетива лука.

– Да, – девушка не выглядела даже капли удивлённой.

– Когда? – Анкэль повторил ту же фразу, что услышал от странного бармена и которую говорил подозрительному рыцарю.

– Ясно. Что-то ещё от меня нужно? – девушка даже не повела бровью.

– Нет, Ведьма Семи Ветров, – Анкэль не казался удивлённым такой реакцией.

– Тогда отдавай цветок и иди, – Микото был уверен, что до этого её голос был холоден, но сейчас он будто заледенел.

Анкэль протянул гортензию, белые лепестки которой так скоро начинали увядать, и вышел обратно на улицу. Капюшон чуть не сдуло сильным порывом ветра, мальчик резко схватил его и натянул ещё более, так, что едва что-то видел.

– Вот ты и познакомился со всеми четверыми, – Анкэль улыбнулся. – Бармен, Господин Рыцарь, Ведьма Семи ветров и я. Как ощущения?

– Странные вы. Очень странные, – Микото серьёзно задумался.

– Ну, не без этого. Пойдём!

«Сказал «пойдём», а сам побежал» – смотря в быстро удаляющуюся спину, проворчал ветерок.