Как мы стали детективами после того как я умер

– Мне не о чем с тобой разговорить, – девушка повернулась и со злостью посмотрела на него. – Ты его друг? Так вот и таскайся за ним, будто собака и молчи!

Мегуми вырвала свою руку из хватки парня, развернулась и ушла.

Девочка, которая умерла звали Сакура и она была бывшей девушкой президента студсовета. Никто из поклонниц Акиры так и не сказал ничего.

«Мононокэ – это существа, куда сильнее обычных ёкаев, так как это люди, или реже – животные, которые обратились в ёкаев под действием тяготящих их чувств, таких как ненависть, злоба, зависть, месть, ревность и др. Мононокэ упоминаются в японской литературе как целый класс существ, обладающих значительной силой, превзойти которую может только Аякаси, являющийся в теории хозяином или властелином мононокэ. Целью мононокэ, зачастую, является банальное убийство людей, являющихся объектом сильных негативных эмоций, пробудивших духа. Иногда мононокэ играют с людьми, обманывая их всяческими образами»

***

Дождь хлынул с небес, оставляя последние надежды спокойно стоять под открытым небом. Он начисто смывал все, что встретилось на его пути, будь то листья, следы или всего лишь фантики, небрежно брошенные чьей-то рукой на тогда еще сухой, серый асфальт, который теперь намок и казался черным.

Мир несправедлив к некоторым людям, и именно они были обречены остаться под дождем, и не только под ним.

Они были обречены остаться под открытым небом, будь оно светло-голубым, серым, или же по цвету было схоже с промокшим асфальтом. Светило ли на нем солнце, или мерцали своим холодным, безжизненным светом звёзды и луна, которая так прекрасно отражалась в лужах крови, оставленных после своего пира существами, держащими людей в страхе.

Но и эту кровь дождь скоро смоет, и останется лишь чуть видимый, почти незаметный след на том месте, где она успела впитаться в асфальт.

Дождь смывал все и вся, листья, бумажки, следы кровавых расправ, и даже люди, не выдерживая его напора, спешили укрыться в своих домах. Но наравне с теми, кто оставался под этим бурным потоком воды по велению мира, были те, кто остался под дождем по своей воле.

Потому что им захотелось остаться.

Но дождь беспощадно смывает всё. Рано или поздно все исчезнут. Останется только он.

О как он проклинал эту воду, льющуюся с небес.

Как он ненавидел такую погоду, как он ненавидел этот мир, этих людей, которые обрекли его на самое жалкое существование из всех, что способно представить человеческое воображение – сидеть у стены какого-то здания, прямо на асфальте, и ждать, когда кончится дождь. Как он проклинал иногда все в этом жестоком мире. Мире, где место богов занимают дьяволы, излюбленный напиток которых – человеческая кровь.

***

О как она любила эту погоду.

Эту погоду, веющую свежестью, и этот приятный, легкий, едва-едва ощутимый холодок, который каждый раз пробегал по телу, когда рук касалась хоть капля живительной влаги дождя.

Как она любила сидеть в парке, держа в руках свой черный зонт, на котором, если приглядеться, можно было разглядеть узор, сложенный из красных и белых линий, и любоваться красотой дождя. А он то еле слышно стучал по крышам и ткани, то, взбушевавшись, хлестал по ним так, что от грохота закладывало уши.

Но каждый раз, будь это ливень или просто легкий дождь, он был прекрасен, как и ритм, что он отбивал.

Тук-тук-тук.

Мы все живем в каком-то ритме, и он называется ритмом жизни.

Тук-тук-тук.

На секунду сквозь привычный шум дождя, сквозь такой родной ритм, который он отбивал, они оба услышали новые, неизвестные доселе ни им, ни самому дождю, звуки. Новый ритм он отбивал теперь по старым крышам, новый ритм он впускал в старую, обыденную жизнь.

Как скоро что-то изменится в их жизни? Кто знает… Может, они сами изменят жизни друг друга.

Дождь вдруг прекратился для уже давно вымокшего до нитки силуэта, который последний час не мог думать ни о чем другом, кроме того, что зря он появился на этом свете. Пытаясь понять, кто же решил помочь ему, убого выглядящему бродяге в рубашке, запачканной кровью, он чуть приподнял голову и увидел темные джинсы и черные кроссовки, а подняв взгляд выше, разглядел сквозь пелену слез ее, держащую над ним свой красивый, черный с красными и белыми линями, зонт, улыбающуюся ему.

Зачем она сделала это?