Как мы принимаем решения

В большинстве случаев мозг в конце концов способен справиться с потрясением. Он начинает понимать, какие именно события предсказали награду, и дофаминовые нейроны перестают высвобождать такое количество нейротрансмиттера. Однако опасность игровых автоматов состоит в том, что они по сути непредсказуемы. Так как они используют генераторы случайных чисел, в них нельзя обнаружить ни шаблонов, ни алгоритмов, есть только один глупый крошечный микрочип. Хотя дофаминовые нейроны пытаются разобраться в наградах — они хотят понять, когда же потраченные монеты начнут возвращаться, — они все равно продолжают удивляться.

На этом этапе дофаминовые нейроны должны просто сдаться, осознав, что игровой автомат — пустая трата психической энергии. Они должны перестать обращать внимание на неожиданные награды, потому что появление наград всегда будет оставаться непредсказуемым. Но этого не происходит. Вместо того чтобы вызывать раздражение, случайные выплаты становятся для дофаминовых нейронов подлинным наваждением. Когда вы тянете за рычаг и получаете награду, вы испытываете приятный прилив дофамина именно потому,

что награда эта была такой неожиданной, и потому, что клетки вашего мозга не подозревали о том, что произойдет. Звон монет и мигающие огни действуют как нежданная порция сока. Так как дофаминовые нейроны не могут понять схему, они не могут и приспособиться к ней. В результате вы приклеены к игровому автомату, скованы непостоянством его системы выигрышей.

У пациентов с болезнью Паркинсона, принимающих дофаминовые агонисты, неожиданные призы в казино вызывают мощный всплеск химического блаженства. Выжившие дофаминовые нейроны до такой степени переполнены дофамином, что нейротрансмиттер начинает переливаться и заполняет пустоты между клетками. Мозг буквально затопляет химикат, вызывающий приятные чувства, что и делает азартные игры чрезвычайно притягательными. Такие пациенты настолько ослеплены удовольствием от выигрыша, что постепенно спускают все подчистую. Именно это и произошло с Энн.

Та же самая наука, которая открыла важность эмоций в том, что касается принятия решений (Том Брэди находит открытого игрока, прислушавшись к своим чувствам), обнажает и ту опасность, которую может таить в себе слишком глубокое в них погружение. Несмотря на то что эмоциональный мозг способен на поразительную прозорливость, он также подвержен некоторым имманентным изъянам. Они дают о себе знать в ситуациях, когда лошади в нашем мозгу внезапно пускаются в дикий галоп, заставляя людей играть на игровых автоматах, выбирать не те акции и залезать в чудовищные долги по кредитной карте. Когда эмоции выходят из-под контроля — а существуют вещи, которые приводят к этому с большой вероятностью, — результат может быть таким же разрушительным, как и полное отсутствие эмоций.

1

В начале 1980-х годов команда «Филадельфия-76» (Philadelphia 76ers) была одной из величайших команд за всю историю НБА. Центровым в ней был Мозес Мэлоун, получивший титул самого ценного игрока в лиге. Он господствовал на поле, в среднем принося команде двадцать пять очков и совершая пятнадцать подборов за игру. Мощным нападающим был Джулиус Ирвинг, будущий член Зала славы, заложивший основы современного стиля игры в баскетбол с его элегантными проходами и экстравагантными бросками сверху. В защите стояли Эндрю Тони — его точные блокирующие прыжки были постоянной угрозой для нападающих — и Морис Чикс, один из лидеров по передачам и перехватам.

«Филадельфия-76» вышла в плей-офф 1982 года с лучшим результатом в НБА. Перед первым раундом плей-офф журналист спросил Мэлоуна, что команда думает о своих соперниках. Его ответ попал в заголовки газет. «Четыре, четыре, четыре»[15], — сказал он, намекая на то, что команда сметет всех соперников. Раньше такое не удавалось никому.

Смелые предсказания Мэлоуна оказались недалеки от истины. Во время плей-офф команда «Филадельфия-76» напоминала машину по зарабатыванию очков. Нападение шло через Мэлоуна, стоявшего под кольцом, но если того блокировали два игрока, ему достаточно было просто перебросить мяч Ирвингу или передать его Тони, чтобы тот забросил его в прыжке. Временами казалось, что игроки просто не могут промахнуться мимо кольца. На пути к чемпионскому титулу «Филадельфия-76» проиграла только одну игру — команде Милуоки во втором раунде. Слегка измененная версия предсказания Мэлоуна была написана на их чемпионских перстнях: «Четыре, пять, четыре». Это было одно из самых убедительных командных выступлений в истории баскетбола.

Хотя «Филадельфия-76» и господствовала в плей-офф, психологи Амос Тверски и Томас Гилович размышляли о несовершенстве человеческого разума. Тверски позже вспоминал, как во время игр NBA спортивные комментаторы обсуждали различные игровые эпизоды. К примеру, они регулярно упоминали «легкую руку» Джулиуса Ирвинга и говорили, что Эндрю Тони был «в ударе». К тому времени как «76-е» вышли в финал NBA, невероятная удачливость команды стала общим местом. Как они вообще могли проиграть, когда им так везло?