Как мы пережили войну. Народные истории

«В январе 1942 г. наша добровольческая дивизия была преобразована в кадровое соединение Красной армии, получившее название 130-я стрелковая дивизия. Дивизия была включена в состав войск 1-й Ударной армии Калининского фронта. Прибыв по железной дороге под Осташков [эшелоны разгружались на станциях Фирово, Черный Дор и Горовастица] и совершив пешим порядком 100-километровый марш, мы оказались в Молвотицком (ныне Маревском) районе Ленинградской (ныне Новгородской) области и с ходу вступили в бои с противником, занимавшим несколько расположенных недалеко друг от друга деревень. Это было боевым крещением. 371-й полк наступал на деревню Павлово. Ее удалось освободить в результате ожесточенных боев только на третий день – 23 февраля, в День Красной армии. Однако радость первой победы омрачалась понесенными большими потерями – более 400 москвичей, добровольцев, настоящих патриотов своей Родины, пали в этих боях, многие были ранены…»

Мост по дороге к Великуше

Теперь, глядя на эти тихие новгородские деревни Павлово, Сидорово, Новая Русса, трудно даже представить, насколько жестокими и тяжелыми были эти бои.

371-й и 528-й стрелковые полки, артдивизион и еще несколько подразделений вышли на исходный рубеж в намеченный срок 20 февраля. 664-й полк, два артдивизиона и остальные части задержались в пути из-за авианалетов противника на эшелоны. Немцы создали мощную оборону, насчитывавшую 35–45 дзотов. Все вокруг было заминировано, насыпаны снежные валы, покрытые толстым слоем льда. Оборона имела многочисленные ходы сообщения.

371-й полк начал наступление утром 21 февраля. Немцы открыли страшный огонь из всех видов оружия. Деревни Павлово и Сидорово удалось взять только 23 февраля с помощью подоспевшего 664-го полка.

528-й полк пошел в атаку на деревню Новая Русса 22 февраля. В этих первых боях командир роты автоматчиков 528-го полка младший лейтенант А. Е. Халин и пулеметчик 371-го полка сержант Д. Окороков совершили подвиг, закрыв собой амбразуры немецких дзотов (позже их подвиг повторили младший лейтенант Ф. С. Штрайхер и боец П. Лыжин).

На участке, где вели бои подразделения 130-й дивизии, в районе Молвотиц находились до двух полков 123-й пехотной дивизии гитлеровцев, а также отдельный саперный батальон, минометный дивизион и несколько артиллерийских батарей.

«Между тем, – продолжал С. Л. Иофин, – значительно поредевшие полки дивизии продолжали вести наступательные бои. Были освобождены населенные пункты Островня, Ожееды, Великуша, в результате чего немцы, опасаясь окружения, были вынуждены оставить районный центр Молвотицы, предварительно предав его огню. В деревне Великуша я чуть не погиб во время немецкой контратаки».

В описанных боях с 20.02.42 по 20.03.42 наши потери 6117 человек. 528-й стрелковый полк (командир полка Станислав Александрович Довнар), в котором служил Ширенин Алексей, потерял 353 человека (262 из них с 1 по 8 марта у деревни Великуша).

Савин Олег Сергеевич

Кортик

– Ну вот и добрались! – Агния Николаевна по-хозяйски уселась на аккуратно застеленную кровать. – Вы чего стоите как неродные? Несите сюда чемоданы! А корзину зачем в комнату тащишь? Там продукты, сейчас буду обед готовить. Таська до ночи на работе, а Лариска с бабушкой, наверное, нас встречать пошли!

Братья – семнадцатилетний Юрка и четырнадцатилетний Борис, немного повздорив между собой, занесли в комнату чемоданы и молча встали перед матерью.

– Опять встали. Печку кто растопит?

– Юркина очередь, – проворчал Борька, – а я погулять хочу. Там Мишка Скворцов…

– Мам, он всегда убегает гулять, хоть бы дров принес!

– Правильно говоришь, Юра! Борька, принеси дров и беги к своему Скворцову. – Борис тут же рванул на улицу. – Да не упади с лестницы, несется как угорелый! Юр, радио включи!

Голос диктора заканчивал какую-то фразу: «…ветского Информбюро!»

– Сынок, сделай тише, что так громко-то!

– У тети Таси на репродукторе ручка сломана, тише не делается. – Юрка не слушал, что говорит диктор, но удивился, что молчит мать, разбиравшая корзину с едой, и повернулся посмотреть, может, вышла. А мать сидела у стола, прижав к груди сверток с хлебом, бледная и растерянная.