Меня назначили в начале мая. А уже в самом начале июня был выпускной вечер у девятых классов. И я прихожу на следующий день в школу, а весь второй этаж по периметру – выбиты стекла. Я так: бог ты мой! Что случилось? Завхоз Светлана Юрьевна, прекрасная женщина, говорит: Исаак Давидович, не беспокойтесь, у меня есть два ящика стекла про запас. Это у нас традиция. В общем, за два года прекратилась эта традиция.
Но мы ездили на олимпиады, звали детей, делали два спецкласса. Потом все-таки школа была при университете. Нас рекламировали. И появились образованные родители, дети первых бизнесменов. Окончательным признанием стала инициатива Виктора Петровича Астафьева открыть на базе нашей школы литературный лицей.
Был у нас и такой человек, доктор психологических наук, немножко меня старше, Борис Иосифович Хасан, которого я тоже считаю своим учителем. Он был создателем, я думаю, первой в стране психологической службы.
Появилась ассоциация инновационных школ. Я познакомился с Александром Тубельским, Анатолием Каспржаком, Таней Ковалевой.
И вот еще какая была важная вещь. Борис Хасан попал как-то на игру к Георгию Петровичу Щедровицкому. А потом мы уже возили наших сотрудников, учителей на игры, которые он проводил в Красноярске. Щедровицкий – это человек, который показывал культуру дискуссии мысли.
Мы в Таллин ездили, еще когда Эстония не отделилась. А там была программа «Наша новая школа». И была прогрессивная министр просвещения Эльза Гречкина. Когда ты видел этих людей, тебе самому, конечно, хотелось стать таким же двигателем прогресса.
– А что это за игры были?
– Вот, например, проектирование школы. Пять дней программа. Мы работаем в группах. По позициям: родители, университет, педагоги. Обсуждаем, какие проблемы должна решить школа. Это была коллективная мыследеятельность, коллективная умственная работа.
Наш ректор стал секретарем крайкома партии. И тогда было принято решение краевой партийной конференции о запуске программы «Учитель». Я впервые увидел человека, который говорил про образование, основываясь на данных.
Вениамин Сергеевич Соколов был физик по базовому образованию. И он говорил: смотрите, вот соотношение средней зарплаты учителей к средней зарплате по промышленности в 40-е годы. В 50-е. И дальше мы видим снижение.
От него первого я услышал про двойной негативный отбор в учительскую профессию. Не самые лучшие выпускники школ идут в педагогические институты. А из институтов не самые лучшие выпускники идут работать в школы.
Он первый нам показывал то, как с каждым годом уменьшалось количество мужчин в школе. У него один из этих индикаторов показателей успешности программы «Учитель» было увеличение доли мужчин в учительской профессии. Я, помню, мы сделали мужской хор. На сцену вышло двадцать мужиков – учителей, это были не только трудовики и военруки, и физруки, а учителя биологии, истории, литературы, математики, физики, – он подошел и меня поздравил.
Да что говорить… В журнале «Коммунист» было несколько статей о необходимости перестройки школы, о том, что наша школа – это школа приписок. Поляков тогда опубликовал «ЧП районного масштаба», и мы все зачитывались его книжкой. Он правду же написал, что происходило в этом комсомоле.
И денег тогда еще, в 80-х, было много. И движуха превратилась в веселуху. Я купил в школу грузовик, автобус, кучу мебели мы покупали.
Но потом деньги кончились…