Как моя жена изменяла мне

Утром она снова расстаяла… Я искал ее везде, в общежитии, в институте, но ее нигде не было… Александра, где ты, что с тобой? Кажется весь мир смеется надо мной, кажется никто не хочет меня понимать…

Я один и никому не нужен… Любовь нельзя купить и сегодня впервые за все время я подошел к твоей комнате…

Ключ вставленный изнутри говорил мне о твоем загадочном присутствии…

Мужской шепот за дверью снова погружал меня в бездну отчаянья…

Александра, за что?! Я ведь тебя люблю, люблю и плачу от того, что ты отдаешь себя неизвестно кому… Я бью изо всех сил ногой в дверь…

Дверь содрагается от моих удавров как поруганная ничтожной судьбой женщина… Женщина отдающая себя всем… И ухожу дальше вниз, в сплошное беспамятство…

Мы пили с Ивичевым Олегом три дня… На третий день, то есть четвертый я дал себе слово, что добьюсь ее любой ценой…

Я сговорился с Ивичевым и он вызвал ее ночью из общежития, когда я лез вверх по водосточной трубе… Чтоб не привлекать внимания случайных прохожих она должна была мне тихонечко свистнуть, что означало на нашем условном языке – я согласна выйти за тебя замуж и принадлежать только тебе одному…

Она свистнула или пискнула… Я так ничего и не понял… Было ощущение, что они оба с Ивичевым издеваются надо мной…

Когда я стал сползать вниз, крюк под трубой не выдержал и вылетел из стены, а за ним и я полетел прямо на Александру…

Она лежала неподвижная подо мной как живая… А я гладил ее волосы и плакал… Ивичев хлюпал носом как ребенок… Милиционер вздыхал…

Врачи скорой помощи стояли как безмолвные истуканы… И только где-то далеко в темных небесах мне сверкнула одна маленькая звездочка и я понял, что это она, моя любимая Александра…

Сексуальный магнетизм профессора Конта

Я проработала у профессора Конта всего два месяца, но и этого срока хватило на то, чтобы я в полной мере испытала на себе сексуальный магнетизм профессора Конта.

Как потом я узнала, его не случайно назначили моим руководителем, когда я поступила в аспирантуру. Честно говоря, я была рада помучить профессора, т. к. по слухам наших преподавателей он не пропускал мимо себя ни одной юбки.

Именно поэтому вооружившись на всякий случай газовым баллончиком с нервно-паралитическим газом и травматическим пистолетом «Оса», я была абсолютно уверена, что смогу дать весьма решительный отпор его сексуальным домогательствам.

– Мы очень надеемся на вашу моральную устойчивость, – напутствовал меня ректор нашего университета при назначении моим научным руководителем профессора Конта. Он отчего-то все время краснел и смущался, умудряясь при этом ловко уводить от моего пытливого взгляда свои быстро бегающие глаза.

Такой разговор с ректором еще сильнее заинтриговал меня.

Однако впервые увидев профессора Конта, я не выдержала и разразилась диким смехом, ибо более маленького, невзрачного и стыдливого существа я в своей жизни еще не встречала. А если к этому добавить крошечные хитрые черные глазки и длинный хищно вытянутый нос, то вам станет ясно, что профессор Конт более всего походил на нелепую фантастическую птицу, но никак на серьезного человека, а уж тем более умудренного огромным опытом ловеласа, каким рисовали его в своих беседах ученые коллеги.

Ну, не мог такой жалкий человечек завоевать сердце такой юной и красивой, и яркой девушки как я.

Когда я вошла в кабинет к профессору, то он довольно громко храпел, положив свою лысую головку на раскрытый толстый справочник по современной биологии.

Я робко окликнула его, и профессор Конт тут же поднял на меня свои хитрые глазки. Как оказалось, он плакал, нисколько не смущаясь меня.

– Почему вы плачете, профессор?

– Одна амеба совокуплялась с другой! – объяснил мне свое несуразное поведение профессор, чуть трогая указательным пальцем левой руки стоящий перед ним большой громоздкий старинный микроскоп.

– И это вас так огорчило?! – усмехнулась я.

– Да, именно от этого мне нет никакого спасения! – тяжело вздохнул профессор, – хотите верьте, хотите нет, но стоит мне только чуть повнимательнее на кого-нибудь взглянуть, я имею в виду женщин, как они тут же набрасываются на меня и насилуют самым бесстыдным образом.

– Не говорите ерунду! Мне неприятно слышать из ваших профессорских уст всякие непристойные мерзости! – рассердилась я.

– Ну, ладно, раз не верите, и не боитесь, то поглядите мне просто в глаза, ну чуть-чуть дольше обычного, – с печальной интонацией в голосе вздохнул профессор и как-то весь съежившись, обреченно взглянул в мои смеющиеся глаза.

– Ну, и взглянула, ну и что?! – засмеялась я, но тут же осеклась.

По всему моему телу пробежала яркая вспышка, и я уже ничего не соображая, сорвала с себя редикюль, черное шелковое платье, прошитое белым жемчугом, черные колготки, черные кожаные стринги, и как голодная, больше года некормленая тигрица со всем безумием юной страсти набросилась на профессора.

– Ах, Боже! – застонал подо мной не менее обескураженный профессор.