Как Кузька учил цыпленка летать

Юлька была маленькой еще шишигой, совсем недавно разговаривать научилась, но дело свое хорошо знала. Шишиги, вообще, по части проказ всегда лучшие. И Юлька тоже. Только не думайте, что от Юлькиных проделок забот много. Это раньше так было, пока Кузька ее не перевоспитал. У Кузьки, если хотите знать, самые образцовые шишиги во всей деревне!

— Не видишь разве, — отозвался Кузька, — цыплят сосчитать хочу!

— А крутишься для того, штобы цифры вшпоминались лучше?

— Нет, чтобы никого не пропустить или два раза не сосчитать.

Юлька смотрела-смотрела, как домовенок цыплят считает.

— Да, не легкое это занятие, — заключила она. — Умаешься так, ш ног шобьешься.

— Собьешься не собьешься, а никто кроме меня такого важного дела не сделает, — солидно сказал Кузька. Совсем как у взрослого получилось. — Ни Хохлатка, ни петух Тотошка счету не обучены.

— Ой, Кузенька, а можно тебе помочь? Больно хочется.

— А ты считать умеешь?

— Не умею. Но жато я могу шобрать цыплят в одну кучку, штобы тебе вертеться поменьше приходилось.

Кузька подумал. Дело говорит шишига. Хоть и маленькая, но догадливая. Как только он сам до такого не додумался!

— Давай, — согласился домовенок.

Что тут началось! Юлька косы распустила, волосы взлохматила и руки широко раздвинула. Ну прямо кикимора болотная. Как побежала за цыплятами, страшным голосом закричала, руками замахала. Цыплята еще быстрее бегать стали.

— Щечас они ишпугаются, в угол забегут, и ты их вмиг шошчитаешь, — успокаивает домо-венка Юлька.

Только цыплята почему-то не поняли ее плана. В угол им совсем не захотелось забиваться, как шишига ни старалась. Все до единого к маме скорее подбежали и под ее теплым животом спрятались. Сидят там и даже клюва не показывают. А Юлька с растрепанными волосами, раскрасневшаяся от бега, довольная остановилась и пот со лба утирает.

— Видишь, как хорошо я их вмеште шобрала.

— Как же я теперь буду считать? — почесал затылок Кузька.— Ни одного не видно.

— Может быть, курицу попробуем поднять? — предложила Юлька.

Хохлатка недовольно кудахтнула и нахохлилась от обиды. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то ее поднимал.

— Нет, лучше подождем.

Сели Кузька с шишигой на завалинке, васильковым цветом покрашенной, ножками болтают и наблюдают. Ждут. А цыплятки вначале прятались-хоронились под маминым крылышком. А потом соскучились там, да стали потихоньку клювики из-под перьев высовывать. Видят, нет никакой опасности. Спокойно во дворе. Только мухи аппетитные жужжат и дразнятся, в салки играть зовут. И стали они по очереди на свет выходить. Самый момент, чтобы сосчитать.

— Один, два, три... — загибает пальцы Кузька, — четыре, пять, шесть, семь... — старается домовенок, — восемь девять... А где десятый?

Всплеснул руками, с завалинки спрыгнул и забегал из стороны в сторону.

— Ох, беда да огорчение! Не доглядел — не досмотрел! Проворонил самого махонького, с пятнышком черным на спинке. Какой же я теперь образцовый домовой, коли у меня цыплята пропадают. Позор на мои лапти лыковые с шелковыми перевязочками!

Посмотрел Кузька на небо — не летит ли в поднебесье коршун злой, не унес ли цыпленка махонького. Но по небу только лишь облака летают. А облака, как известно, цыплятами не питаются. Остановился тут Кузька, собрался с духом и серьезно на Юльку посмотрел.

— Надобно на земле искать пропажу-недостачу. У жителей дворовых поспрашивать, не видали ли чего.

Юлька радостно кивнула и тут же прошепелявила:

— Кузенька, можешь прямо ш меня начать. Я тебе шразу шкажу, что видела только што твою пропажу...

— Где? Где она? — обрадовался Кузька.

— Щейчаш и ты ее заметишь.

Только она это сказала, как домовенок почувствовал крепкий удар по голове. Сначала Кузька подумал, что враги-противники неопознанные на него напали, пудовой булавой хотели от него избавиться. А потом передумал. Уж больно мягкая да пушистая булава оказалась.

— Кто это так не смешно шутит и с моими мышцами познакомиться хочет? — грозно спросил домовенок.

Тут странный метательный предмет, которым враги попали в Кузьку, сам вдруг зашевелился, на лапки встал и отбежал от домовенка. Посмотрел Кузька, а это неучтенный цыпленок врагом-злодеем оказался!

— Кто же так тебя бросил? — посочувствовал Кузька. — И где этот страшный зверь, цыплятами кидающийся?

— Никакой это не зверь им кидался. Он шам шкинулся со штакетника, — подсказала Юлька.

— Сам? — удивился домовенок. — Непорядок. Цыплятам не положено самим со штакетников прыгать. Им положено за мухами бегать, червяков копать.

А цыпленок голову опустил и жалостливо всхлипнул:

— Вон, жаворонки по небу летают, и сороки, и голуби, и даже воробьи. И я птица! А надо мной все смеются: «Какая же ты птица, если летать не умеешь!»

Цыпленок гордо поднял вверх клювик. Вспомнил тут Кузька, как ему самому нравилось на птицах летать, да по облакам на волшебных конях скакать. Было такое. Кузька хоть и маленький домовенок, но приключений в его жизни много случалось.