Как карта ляжет. От полюса холода до горячих точек

И умер. Остановилось дыхание. Потерял сознание. Тьма.

Но оказывается, не совсем. Подбежала Таня, стала меня поднимать. Я открыл глаза. Ничего не было – кроме жуткой, страшной, раздирающей все нутро боли. Не мог ни дышать, ни говорить, только хрипел и разевал рот, как выброшенная на берег рыба. Нам обоим было ясно, что все внутри у меня должно быть переломано и перемолото.

Таня втащила меня в дом. Вызвала неотложку.

Как ни странно, врачи приехали очень быстро. Что-то проверили, сделали обезболивающие уколы. В больницу я ехать отказался. Лучше уж дома отдать концы.

На следующий день в военном госпитале стали делать рентгеновские снимки. Ни одного перелома. Сильные ушибы всех внутренних органов. Но ни одного перелома. Страшные боли в груди. Но это пройдет, сказали врачи, надо терпеть. Пройдет…

Врачи не понимали, отчего я не умер. И я тоже не понимал.

Иногда потом сожалел: лучше бы я тогда умер. Я мог только лежать или сидеть на мягком. Грудь просто разламывалась. А надо было ходить на работу, ездить в командировки, встречаться с людьми, писать статьи. Я разбился в мае, а в июне и июле поехал в Испанию, потом во Францию, потом в Италию, Турцию. В августе – в Сингапур. Иной раз, в кураже, забывал о боли, работал почти как прежде, но всякий раз она все равно доставала меня.

Почти год продолжалась эта пытка. Следующей весной мне дали справку о нетрудоспособности (вот кошмар-то!), велели себя беречь, а затем прописали сильное лекарство, производимое за границей. Колоть надо было раз в две недели. Правда, каждый раз, чтобы получить это лекарство, следовало идти в районную поликлинику за рецептом, там на рецепт ставили пять печатей, потом предстояло ехать на другой конец Москвы в спецаптеку ну и так далее.

Однако, как ни странно, жизнь снова почти наладилась. Опять пошли командировки: Воронеж, Саратов, Сочи, Львов, Исландия, Турция, Египет, Эстония… Поездки, встречи, статьи…

Но вот что не давало и до сих пор не дает мне покоя. Вот какой вопрос мучит. Для чего судьба оставила меня в живых? С какой целью? Что я должен сделать еще?

Глава первая «Агент» невидимого фронта

Как меня записали в шпионы. Друзья и предатели.

Президент Чехии советует не сдаваться. Версии и догадки.

Начальник разведки Шебаршин. Журналист с пистолетом.

Выигранное пари. «Крот» на «Свободе».

История неудачной вербовки. В сухом остатке вражда.

Когда я говорю «Судьба», то это не кокетство и не желание отмахнуться от серьезных размышлений про свою жизнь.