Как карта ляжет

Иваша зашаркал своими прохоженными тапочками. Веруша ему купила новые, ещё два года назад, но он пока эти не исходит под ноль, новые не наденет. Чего добру пропадать?

В квартире возмутились даже кастрюльки. Варева закипятились и перелились, начав источать препротивнейший запах жаренного борща. Амбре горелой свёклы и капусты сроднилось с поверхностью электропечи. Она вскоре тоже взбунтуется.

Веруша уловила носом вонь и принялась покрывать возмущениями всё того же Ивана. Во всём он виноват, ну во всём. Все смертные грехи – его рук дело.

А Иваш барабанил в металлическую дверь нерадивых соседей. Что есть мочи внушал им страх расправы. Он-то не знал, что там ползает маленькая девочка. Ему пришло в голову, что виновники нашкодили и тихушничают.

– Сейчас милицию вызову! Я не шучу! – срывался Иван на закрытую дверь, ведь жене трудно возразить.

Через час приехали и работники власти, и работники местного ЖЭКа. Все в один голос рвались к затопителям. Ситуация накалялась.

– Решено! Вскрываем.

Устрашающе зажужжала болгарка. Двери вжались в стену от страха.

– Оййойоой, оййойоой. Ладно, хоть мелкая эта больше не погрызёт порожек, – смирилась испуганная дверь.

Бу-бух. Хранительница квартиры грохнулась в обморок. Не каждый день тебя с петель снимают.

– О боже, тут же малышка, совсем одна. А где же родители? – возмутилась вездесущая Веруша.

– Женщина, успокойтесь. Сейчас разберёмся! – охладил её милиционер, что заходил в квартиру.

Малявочка отправилась в дeтприёмник. Оказалось, что её мать умотала заграницу, бросив довесок дома. Там ведь ждала новая жизнь, ухажер, а тут какашки и кормёжки.

Вы можете думать: случайность, повезло, но дома всегда на страже. А какие ваши тайны разболтает ваш дом?

Мотоциклистка

Софья Гуревич

«О, как на склоне наших лет

Нежней мы любим и суеверней.

Сияй, сияй, прощальный свет

Любви последней, зари вечерней!»

Ф. И. Тютчев.

– Что? Приглашаете на программу? О чём? О любви? Вы не ошиблись? Мне вообще-то восемьдесят лет! Мало ли что в молодости я плейбоев играл! С тех пор сколько лет прошло! Что? Пушкин сказал: «Любви все возрасты покорны»? Вы плохо его читали, там дальше он написал: «Но юным, девственным сердцам её порывы благотворны.» Оставьте меня в покое! До свидания!

Андрей Михайлович в сердцах бросил трубку. Надоели уже! Если всю жизнь играл героев-любовников, значит великий специалист в любви! Он усмехнулся. Ну что да, то да. Был когда-то. Брутальная внешность, роли.

Девчонки умирали, прохода не давали. Он тоже святым не был, грех не воспользоваться, когда сами в постель прыгают. Но в сорок пять встретил свою Катюшу и как отрезало, был верен и мысли не было ей изменять.

Кто-то из друзей сказал: «Это потому, что ты уже нагулялся.» Нет, просто любил её по-настоящему. Тридцать лет прожили душа в душу. Она была моложе, не думал, что переживёт её, а вот как получилось. За три месяца сгорела от рака. Он не верил, надеялся до последнего.

Уже пять лет один. И никто ему не нужен. Он не понимал своих ровесников, которые в старости женились на молоденьких. Это ведь полный абсурд! Однако, надо в магазин за хлебом.

Андрей Михайлович собрался, спустился и только вышел из подъезда, как сильно закололо сердце. Он опустился на скамейку, чёрт, в глазах темно, какие-то блики мигают. Он потерял сознание, очнулся, когда какой-то молоденький парнишка в кожаной куртке теребил его, спрашивая: «Что с вами? Вам плохо?» Он не мог ответить, снова потерял сознание.

Очнулся уже в больнице. Медсестра подошла к нему.

– Ну как вы?

– А ч-что со мной? П-почему я здесь? – Спросил с трудом, еле ворочая языком.

– У вас сердечный приступ был, хорошо ваша внучка вовремя вас привезла.

– К-какая внучка?

– Ну, девушка-байкер.

Он не помнил, вроде какой-то парнишка был или девушка, черт их разберёт. Вечером заглянула медсестра:

– А к вам посетитель.

И за ней зашла девушка, та, которую он сначала принял за парня. Ну да, в кожаной куртке, в одной руке шлем, в другой – сумка.

– Здравствуйте, а меня Наташа зовут. Это я нашла вас у подъезда. Приехала к друзьям, а тут вы … Вот я вам принесла.

И начала выкладывать из сумки, какие-то баночки, свёртки, фрукты.

– Наташа, – окликнул он её. – Спасибо.

– Не за что, – улыбнулась она.

Наташа навещала Андрея Михайловича каждый день и когда он выписался из больницы, не перестала. Приходила, убирала в квартире, приносила продукты. Он попытался отблагодарить её деньгами, но она так возмутилась, что он оставил подобные попытки. Она не знала, что он актёр, как-то спросила:

– Кем вы работали?

Пришлось признаться, что был артистом и даже небезызвестным.

– Да? – Удивилась Наташа. – Я просто старые фильмы не смотрю, поэтому и не узнала вас.

– Даже если бы и смотрела, вряд ли узнала бы. Я изменился с тех пор.

А про себя подумал: «Ну да, «старое кино»! Это уже совсем другое поколение. Ей то всего двадцать.»

Спросил её:

– А вы чем занимаетесь?

– Учусь на юридическом, ну, и на байке гоняю.