В детстве у меня не было четкого понимания того, кем я хочу стать, когда вырасту. У меня не было мечты стать доктором или учителем. Я росла обычным ребенком, родители которого не задавались целью вырастить из меня гения или суперспециалиста. Моя мама не изучала тонны новомодных книг из серии «Мой ребенок станет знаменитым». Целью моих родных в первую очередь было мое здоровье и счастье за что я им благодарна.
Мои профессии, в которых я себя видела, были настолько фантастичными, что порой граничили с моими детскими мечтами. Начиная от суперагента и заканчивая известной балериной, я видела себя в совершенно разных сферах.
Тем не менее, несмотря на отсутствие мотивации и четкого понимания о своем будущем я поступила на журфак. Мне нравилась идея зарабатывать словом. Мне нравилось то, что моя профессия связана с самовыражением. Но спустя время я охладела и к журналистике, решив, что нашла своё дело, которому хотела бы посвятить жизнь – я занялась фотографией.
В отличие от своих родителей и близких родственников – я не видела ничего плохого в том, что я примеряла разные профессии. Возможно, мне не хватало упорства, а может и немного везения, но вскоре мои мечты о журналистике были разрушены ещё до того, как я с огромнейшим трудом закончила журфак, уже тогда одержимая фотографией.
Мой преподаватель говорил, что мои тексты пусты и в них нет моей правды, стиля и многого всего, что сделало бы их читаемыми. Еще он говорил, что если я хочу рассчитывать на место, хотя бы в маленькой газетке, которая печатается для продуктовых супермаркетов – то мне необходимо стараться в пять раз больше, чем сейчас, а ещё лучше оставить письмо и заняться чем-нибудь другим.
Я дала обещание маме закончить свой институт и не растрачивать попусту энергию на фотографию, оставив это дело в рамках хобби. Мои родители не поощряли мое новое увлечение, а мне ничего не оставалось как самой заработать себе на курсы фотографа, устроившись на работу в одну фирму по переводу текстов и подрабатывая фрилансером, пишущим статьи для сайтов.
Денег я получала немного, но и их вполне хватало, чтобы оплачивать автокредит и кредит на фототехнику.
Затем мои планы во что бы то ни стало стать фотографом так же угасли. Я хотела получить всё и сразу. Я не была готова к неудачам, с которыми я конечно же столкнулась, сделав только первые шаги.
Со временем я смирилась. Мои мечты стали вытесняться арендной платой за квартиру, необходимым постоянным заработком на еду и оплату счетов. Но я не перестала стремиться к фотографии. Меня конечно огорчало то, что моё хобби не приносило мне больших денег, а было всего лишь слабым утешением и поощрением моих стараний. Но я не перестала фотографировать. Для меня это было своего рода медитацией, которая вносила в мою жизнь особый смысл.
Да и не всё в моей жизни было унылым и невезучим.
Контора, переводы которой я развозила, находилась на пятьдесят восьмом этаже известного бизнес-центра столицы. По началу меня захватывал вид, который каждый раз мне открывали панорамные окна нашего офиса. С такой высоты, вся Москва напоминала один большой макет, выстроенный аккуратными зданиями и украшенный игрушечными деревьями.
Однозначно – вид летом был намного лучше. Зимой город все больше нагонял тоску даже с высоты пятьдесят восьмого этажа. Москва река была заполнена разломанными льдинами, которые медленно плавали по черной студеной воде, а остальной город был словно погружен в спячку, укутанный белым снегом и утопающий в бесконечных пробках.
Этот вид открывался сейчас, из окна офисной столовой. На часах начало четвертого, а на улицы уже опустились вечерние сумерки. Город зажег свои вечерние огни, а я задумавшись смотрела на темнеющий город, пока мой холодный обед в контейнере разогревался в микроволновке.
– Мыслями ты уже вся в Америке, – послышался голос из-за спины. Это была Ангелина.
Моя единственная и лучшая подруга. По моим меркам в жизни ей повезло намного больше, чем мне. Везение, искренняя тяга к учебе, способность отстаивать свое мнение и добиваться своего. В ней были все те качества, которыми я хотела обладать и которых, на мой взгляд мне не хватило, чтобы добиться того же, чего и она.
– Просто задумалась.
– Да ладно тебе, – ответила она, насыпая в свою чашку ударную дозу кофе. – Я вижу, что ты дни отсчитываешь до дня икс.
Я невольно улыбнулась на её слова.
– Ты уже отдала заявление?
– Сегодня отдала Виктору, – кивая ответила я, доставая свой обед из микроволновки. – Через две недели мой последний рабочий день и всё. Прощай отечественный работодатель.
– Значит теперь всё готово к отъезду, – проговорила она, занимая место за столом.
– Почти. Остались некоторые нюансы с обменом валюты, но это мелочи.
– Мне будет не хватать тебя, – грустно проговорила она.