Как изгибали сталь

Комментировать не буду, но напрашивается аналогия с мундирами некоего ведомства безопасности в уже несуществующей структуре некоего рейха, в котором проходил службу товарищ Штирлиц-Исаев.

Время покажет, надолго ли это. Если бы государь-анпиратор на свои деньги полки обмундировывал, то он бы крепко подумал, как одеть их так, чтобы и красиво было, и носко, и в бою не мешало, и на балу за дам не цеплялось. А когда "все вокруг колхозное - все вокруг мое", то форму можно менять с каждым президентским сроком. Погоны большие, погоны маленькие, фуражки-"карацуповки" и огромные аэродромы, в которые не промахнется ни одна уважающая себя тварь небесная, зато те, кто ростиком не вышел, но чуть ли не в наркомы выбился, будет всегда на две головы выше любого высокого человека, если невзначай ветер не подует.

Вспоминаю я себя в настоящей кавалерийской шинель настоящего шинельного сукна с разрезом до того самого места, где спина превращается в мягкую подушку для седла, маленькой "карацуповской" фуражке с маленьким околышем и маленьким козырьком, потемневшей от времени металлической выпуклой звездочкой с настоящей эмалью, то мне как-то нехорошо стало. У всех куцые шинелюшки с ворсом и с маленьким, намного ниже прибора, разрезом и блестящие алюминиевые звездочки. Когда пошли в казарму, то меня обступили старшекурсники и начали предлагать на выбор любой элемент одежды. И тут я всаомнил, что сказал мне старый сверхсрочник: "Сынок, формы будут меняться, а твоя форма не изменится никогда. Не думай, что товар лежалый, просто сын мой на тебя похож, тоже на границе служит, дай Бог, что его оденут так же по-человечески".

Чуть раньше у офицеров были отменены шашки и кортики, а в училищах прекратились занятия по привитию хороших манер и обучению танцам.

"Дедовщина" в училище была особая. Первый курс сразу брался под опеку курсантов четвертого курса на основании приказа начальника училища, распределявшего выпускников по группам первокурсников. На нас тренировались в проведении политико-воспитательной работы с личным составом, нас учили училищным традициям и урезонивали второкурсников, уже считавших себя корифеями военной службы. Третий курс никого не трогал и его никто не трогал. И настоящие филантропы на четвертом курсе. Со временем второкурсники превращались в третьекурсников, а затем и в выпускников, защищающих молодежь.

Отношение к курсантам в Алма-Ате было особое, начиная с 1944 года, после передислокации туда Харьковского училища. Занятия шли в две смены. Одна смена учится, другая - патрулирует город, огнем и мечом пресекая бандитские выходки выселенных Сталиным из районов предстоящих военных действий горячих представителей народов Захребетья.

Программа обучения в пограничном училище ничем не отличается от программ других училищ. Все должны стать офицерами одной армии, но специалистами в своих областях. Одним высшее образование дают за счет получения инженерной специальности, а пограничникам давали высшее общее образование за счет углубленного изучения математики.

Зачем сверхвысшая математика нужна офицеру-пограничнику, не могу понять до сих пор. Зато как я знал математику! На выпускном экзамене по математике мне достался вывод дифференциала. Как его выводят по-современному, я просто забыл, но, зная, что такое дифференциал, сделал математический вывод по-своему. Профессор университета, принимавший экзамен, сказал мне, что так дифференциал уже давно не выводят, есть более простой способ. Увы, профессор, более простого способа я просто не помню, пришлось выводить самому. После слов:

"Боже, ну почему мои студенты так не знают математику!" - я был отпущен без дополнительных вопросов с отличной оценкой.

А виной всему был наш преподаватель математики. Он не ставил двоек. Не готов - точка в журнал. Накопилось пять точек - пожалуйте на дополнительные занятия. За каждую точку надо решить сто примеров.

Всего пятьсот. Можно пользоваться любыми справочниками и пособиями.

Таким образом, мы прекрасно знали теорию и имели такие навыки решения примеров, что без труда в уме брали производные функций любой сложности. Сейчас я математику совершенно не помню, но навыки логического мышления нам были привиты.

Много интересного мы узнали в математике. Попытайтесь представить себе две параллельные прямые, которые по теории никогда не смогут пересечься, но если представить бесконечно большую величину, на которую оказывают воздействие бесконечно малые величины, то можно увидеть, как две параллельные прямые то расходятся, то приближаются друг к другу, то скручиваются в замысловатый жгут, то вдруг снова становятся параллельными и т.д. Исследовательская работа в математике чрезвычайно интересное занятие, но нам не суждено было ею заниматься.