Как изгибали сталь

Так что на границе не только "Джонсон и Джонсон" заботятся о нашем здоровье. В академии наш главный врач лечил народными средствами. При простуде все полоскали горло керосином, помогало лучше чем "Бромгексин", а для мужчин все препараты со словом "бром" были строго противопоказаны. При ушибах и других болях ставил пчел, которые жили у него в банке в нижнем отсеке холодильника.

Медпрепараты назначал микродозами. И болящих у нас было очень мало.

У нас как всегда. Возьмись откуда-нибудь Ломоносов, Иванов, Ленин или еще какой-нибудь гений, их нормально зачислят в разряд сумасшедших и слушать никто не будет. Но если появится не совсем грамотный Свенсон, Гейдельберг, Смит, Маркс (пусть не обидятся однофамильцы этих людей), то их осыплют золотом и будут говорить, что наши-то дураки до этого дойти не смогут. Наши-то все могут, им бы только руководство потолковее, из русских, или пусть не из русских, но из истинных патриотов России. Чтобы не они прислушивались к тому, что говорят на Западе о России, а чтобы Запад прислушивался к тому, что о них в России говорят.

О Дальнем Востоке можно говорить очень много и все в превосходной степени. Если рыба - так рыба. Если зверь - так зверь. Если дороги - то такие дороги, которые снятся по ночам через много лет. Скорость машин измерялась в ЖУС или ЖУМ (ударах по мягкому месту в секунду или в минуту). Служба была нелегкая, но воспоминания остались только хорошие. На моих глазах и при непосредственном участии смягчалась обстановка на границе. Китай и Россия становились более открытыми друг перед другом. Особенно большие перемены происходили в Китае.

Провозглашенный китайской компартией курс на модернизацию социалистического хозяйства всколыхнул весь Китай. Коммуны (по нашему - колхозы) приказали долго жить. Всех крестьян наделили землей, хотели они этого или не хотели. Кто не хотел - тот продал свою землю и уехал в город или на вырученные деньги купил автобус или автомашину и занялся частным извозом. Кто хотел - тот прикупил себе земли для посевов или под пастбище.

Крестьяне стали заключать договоры с государством на поставку зерновых или других продуктов. По плану - одна цена, сверх плана - цена много выше. Отдельные крестьяне стали кооперироваться в производстве тех или иных видов продукции. Получалась естественная коллективизация хозяйств, вызванная объективной необходимостью. Это уже не насильственная и не всеобщая коллективизация. За коллективизацией будущее, но не такой, если ты не колхозник, то ты враг социализма. Хочешь работать один и пользоваться результатами своего труда? На здоровье. Но если кто-то хочет с кем-то объединиться, пожалуйста.

В китайских магазинах появилось все. Начали поступать иностранные товары. Китайские производители стали копировать иностранные образцы, добавляя в фирменное наименование, известное во всем мире, что-то свое. Например, пишут не "Kent", а "Kemt". Все как у аналога, а не то. Пусть качеством похуже, но зато как у других. И не придерешься, что для рекламы используются мировые марки продукции.

Наши еще только прицеливались, не подорвет ли это основы социализма, а китайцы под красным флагом шли к рынку семимильными шагами. Иногда недооценка возможностей соседа играет злую шутку.

У нас тоже происходили перемены. Мы были заражены гигантоманией.

Делали самое большое, а мелкое бросали. Сейчас все промышленные и сельскохозяйственные гиганты на боку лежат. Занялись бы как следует кооперацией производства, и не надо было делать огромного цеха для производства каких-нибудь шпилек для танка или резиновых пятачков для стиральных машин. С этим могла бы справиться любая мастерская в любой деревне и прислать на гигант машиностроения необходимое количество деталей. Везде нужно подходить разумно к организации производства.

Куда у нас делись те животноводческие фермы, которые были практически в каждой деревне. Свезли всех на большое подворье, и в маленьких деревнях делать стало нечего. Стали вымирать деревни.

В известном фильме герой Георгия Буркова сказал: "Я за гараж

Родину продал" (имел в виду родительский дом в деревне). Где были мои корни (родина моего отца и деда), там ничего сейчас нет. Я хорошо помню средних размеров деревню домов так 35-40, расположенную на крутом берегу рыбной речушки Филипповка.

В центре деревни стоял хорошо сохранившийся двухэтажный деревянный помещичий дом, в котором размещалась школа. Около школы высились огромные столетние тополя. Рядом находился магазин, колхозные амбары и рядки аккуратных крестьянских домов с солидными огородами и обязательными кустами сирени под окном.

Километрах в двух от деревни речка была перегорожена плотиной и постоянно работала водяная мельница, не требующая никакого электричества. Еще километрах в трех от плотины находилось большое село с церковью и кладбищем. А вокруг одна деревенька, вторая, третья, четвертая… И у всех названия такие интересные. И все тянулись к реке. Рядом леса грибные, луга ягодные, поля хлебные.

Густо заселена была Россия.