Как Иисус стал богом

Если слова Павла – действительно богословская интерпретация, а не констатация исторического факта, необходимо понять, что же они означают. Важно подчеркнуть, что воскресение на «третий день», как утверждается, согласуется со свидетельством Писания – каковым для любого раннехристианского автора был не Новый Завет (который тогда еще не был написан), а Еврейская Библия. Среди исследователей широко распространено убеждение, что своим воскресением на третий день Иисус исполнил предсказание еврейского пророка Осип: «Оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (Ос 6:2). Другие специалисты – меньшая их часть, хотя мне их точка зрения кажется привлекательной – видят здесь ссылку на Книгу пророка Ионы, где Иона находился во чреве огромной рыбы три дня и три ночи, прежде чем был отпущен на свободу и тем самым символически воскрешен из мертвых (см. Ион 2). Согласно евангелиям, сам Иисус сравнивал свою предстоящую смерть и воскресение со «знамением Ионы» (Мф 12:39–41). Вне зависимости от того, имелась ли в виду ссылка на Осию или на Иону, почему было так необходимо подчеркнуть, что воскресение произошло именно на третий день? Потому что так было предсказано в Писании. Это богословское утверждение, что и смерть, и воскресение Иисуса произошли согласно некоему плану. Мы увидим всю важность этого обстоятельства позже, когда будем рассматривать, когда и на каких основаниях самые ранние последователи Иисуса пришли к мысли, что он был воскрешен из мертвых.

Важно понять, что все утверждения в первом разделе представляют собой близкую параллель к аналогичным утверждениям во втором разделе – во всех отношениях, кроме одного. Вторая часть содержит в качестве ощутимого доказательства воскрешения Иисуса конкретное имя: «Он явился (букв, “был увиден”) Кифе». Четвертое утверждение в первой части не ссылается ни на одного авторитетного свидетеля. Там сказано лишь, что «Он был погребен», но кем именно, не говорится. Учитывая все усилия, предпринятые автором данного символа веры, чтобы привести каждое утверждение в первом разделе в соответствие с параллельным ему утверждением во втором разделе, и наоборот, это само по себе должно заставить нас остановиться и задуматься. Было бы очень легко провести точную параллель, просто сказав: «Он был погребен Иосифом [из Аримафеи]». Почему же автор этого не сделал? Интуиция подсказывает мне: потому, что он ничего не знал о погребении Иисуса Иосифом из Аримафеи. Должен подчеркнуть, что Павел нигде не говорит ни слова об Иосифе из Аримафеи или о том, как именно был погребен Иисус – ни в исповедании веры, ни в остальной части 1 Кор, ни в каком-либо другом послании. Традиция, что некий конкретный человек, известный по имени, похоронил Иисуса, поздняя. Ниже я покажу, почему есть основания сомневаться в том, что эта традиция исторически достоверна.

Еще одна отличительная черта этого исповедания веры и дополнений к нему Павла (стихи 5–8) – это то, что Павел как будто стремится дать исчерпывающий перечень людей, которым Иисус явился после своего воскресения. Основанием для такого вывода стало то, что, перечислив остальных людей, видевших Иисуса, Павел указывает, что «после всех» Иисус явился ему самому. Как часто считается – и, на мой взгляд, справедливо – эти слова означают, что Павел дает здесь самый полный список из всех возможных. Но этот список действительно кажется странным, не в последнюю очередь потому, что апостол не упоминает в нем ни одного женского имени. В евангелиях именно женщины обнаруживают пустую гробницу, а в двух из них – от Матфея и от Иоанна – именно женщины впоследствии первыми видят Иисуса воскресшим. Но Павел ничего не говорит об обнаружении пустой гробницы и ни разу не упоминает о явлениях воскресшего женщинам – ни здесь, ни в любом другом пассаже из своих посланий.

По поводу первого пункта надо сказать, что в течение многих лет исследователи придавали большое значение тому обстоятельству, что Павел, наш самый ранний «свидетель» воскресения, ни словом не упоминает об обнаружении пустой гробницы. В самом раннем из дошедших до нас рассказов о воскресении Иисуса (1 Кор 15:3–5) обсуждается явление воскресшего без упоминания о пустой гробнице, тогда как в самом раннем из имеющихся у нас евангелий, от Марка, повествуется об обнаружении пустой гробницы, но при этом не обсуждая явления (Мк 16:1–8). Это привело некоторых исследователей, в том числе специалиста по Новому Завету Дэниела Смита, к мысли о существовании двух групп традиций – касающихся пустой гробницы и явлений Иисуса после смерти, – которые, по всей вероятности, возникли независимо друг от друга и были объединены в одну целостную традицию уже позже, например в евангелиях от Матфея и от Луки[52].

Если это верно, то в таком случае истории, связанные с воскресением Иисуса, были действительно дополнены, приукрашены, изменены, а возможно, даже выдуманы по мере того, как они в течение долгого времени рассказывались и пересказывались, много лет передаваясь из уст в уста.