Как я стал боевым магом

Правда, пришлось изрядно потопать аж от Серебристой улицы, так как полиция перекрыла Алый проспект, Паровозную магистраль и все проулки, которые выходили к площади Ульянова, и не пустила, несмотря на размахивания корочками. Собрание запланировали провести в зале Новониколаевского театра оперы и балета. Только там можно было разместить всех гостей и репортеров.

Мы неторопливо шли к красивому и величественному зданию со стоящим напротив него памятником незабвенному вождю пролетариата, взирающему на площадь своего имени.

Внезапно Александра остановилась и по своему обыкновению дернула меня за рукав. Я затормозил и начал глядеть по сторонам. На периферии зрения мелькнуло белое пятно. Взор взметнулся вверх и устремился к окнам пятого этажа ближайшего здания. Там, на подоконнике меж распахнутых настежь окон стояла тонкая девчоночья фигурка. Она еще немного поглядела оттуда на нас, а потом шагнула вперед. Сердце сжалось. Рядом ахнула Белкина. Девчонка-подросток же по-кошачьи приземлилась на почищенный тротуар, словно законы физики для нее были пустым звуком, или же смерть дала ей отсрочку, тут же выпрямилась и направилась к нам. Подойдя так, что осталась пара шагов, она вытянула руку. На ее ладони лежала старинная медная пятикопеечная монета, еще царская. Через тоненькое отверстие в красном кругляшке был вдет тонкий шнурок, превратив денежку в медальон.

– Привяжи это к тому, в чем хранишь иглу, – произнесла девочка. – Так госпожа говорит.

– Кто твоя госпожа? – шагнув вперед и взяв предмет, спросил я серьезным до невозможности голосом.

– Мара.

– Что ей нужно?

– Заклятие скроет иглу от чужих глаз, а то многие смертные утонут в крови из-за желания владения ею. Госпожа объявит, что игла у нее, но лишь человек может владеть и использовать ее в полной мере, и потому она у тебя.

– Что за игла?

– Всяк волшебный клинок имеет свое имя.

– Я такое где-то уже слышал. Что за игла?

– Ты слышал. Должен с малых лет знать. Есть волшебные клинки. Меч-кладенец. Экскалибур. У каждого великая судьба. Тебе предначертано хранить иглу. И помни, она не только ему смерть несет на своем острие.

– Что за игла? – с нажимом спросил я, сжав до белизны костяшек пальцев монету, предназначенную для сокрытия моего кинжала.

Девочка шагнула вперед и приблизила свои губы к моему уху.

– Смерть Кощеева, – шепнула она отнюдь не детским голосом, от которого похолодело внутри.

Очередная старая сказка в одно мгновение превратилась в суровую быль. Да такую, что волосы дыбом встают. Я быстро привязал шнурок к ножнам кинжала.

Девочка зашагала прочь, скрывшись между домами, а меня лихорадило. Даже когда опять дернули за рукав, я не сразу понял это, стискивая ладонью смерть богов.

– Что она сказала?

– Что?

– Что она тебе сказала? – повторила Александра.

– Вещь ценная. Просит не потерять.

– Ты сам не свой.

– Ну ценное же. Доверяют.

– Пойдемте, – произнес Николай.

И мы пошли. Мимо промелькнули колонны и тяжелые деревянные двери, длинные коридоры и рамки детекторов охраны, промелькнули обитые красным ряды кресел и статуи, меланхолично взирающие со своих постаментов на собирающихся внизу людей. Я не обращал внимания, размышляя о том, что за вещь мне досталась. Это и есть шутка лешего – вручить простому смертному бесценный артефакт? Или здесь тонкий умысел? Но кровь уже пролилась. Это из-за клинка, а отнюдь не из-за живой воды с Карасева сняли живьем кожу. Из-за этого клинка ворвались себе на погибель в мой дом те неизвестные.

Я долго сидел, пока рядом не приземлился Белкин.

– Начинается. Сначала мелочь войдет через главный вход и усядется на креслах, которые подготовили на сцене, потом по нарастающей. Шоу знатное будет.

Приглушили свет. На большом белом экране проектор высветил карту Новониколаевска, разделенную тонкими линиями на части.

– Бессмертный хранитель старых холмов, живущий в столице Сибири по праву древнейшего покровителя этих земель, владетель Тушак! – звучно объявил знакомый по теленовостям голос диктора.

Защелкали фотовспышки. Два ярких луча прожектора высветили невысокого старика, идущего по красной дорожке в сопровождении нескольких крепких парней в старинной одежде. На карте мегаполиса ярко-желтым выделили неровный многоугольник, очерчивающий чуть больше одного городского квартала. Для столь звучного титула весьма скромные территории.

Старик бодро поднялся на сцену и сел в крайнем кресле, расставив свиту за своей спиной. Голос тем временем продолжил:

– Хозяин южного поля и покровитель зимним запасам сего града, владетель Соблазень.

Я вытянул шею, услышав знакомое имя. По дорожке вальяжно шел на задних лапах огромный трехголовый самец крысы, при виде которого вспомнился старый советский мультик «Щелкунчик». В передней лапе у него был длинный посох, а на шее болталась золотая цепь с непонятным медальоном. Сзади аккуратным строем шли десять, размером с бультерьера, грызунов, сжимавших в лапах копья.

Гостей объявляли одного за другим, но только на одиннадцатом я снова увидел знакомые действующие лица и морды.

– Первая из равных, светлейшая госпожа, посланница общины берегинь.