Как я преподавал в Америке

Между прочим, читая Ваше письмо (даже если бы не знал Вашего имени), я расслышал германский акцент в Вашей мысли: как «войти извне внутрь этого тяжело структурированного

дома идей»… Разделение между Aussere (внешним) и Innere (внутренним), видение во всякой вещи структуры Haus (дома) — это характеристично для германской ментальности. И то, что Вы «предпочитаете мелодии (каменным скульптурам), когда речь идет об изменчивости народов во времени... Германская музыка превалирует здесь над средиземноморской пластикой.

Что же до Вашего недоумения: лучше ли было б поработить, нежели уничтожить индейцев и «что хорошего когда-либо выходило из рабства», — я бы апеллировал к истории как процессу, потоку изменений, в котором рабство может быть лишь переходным состоянием данного народа. Живой — может развиваться, мертвый — нет. Но, конечно, здесь есть проблема: личность, самоуважение, самопожертвование и т. п.

31.10.91. То, что выше, было написано сразу по получении Вашего письма. Но я намеревался переписать набросок и добавить что-либо… и отложил письмо в сторону. Но пришла новая неделя занятий, я должен был готовить свои лекции, и только сейчас я могу вернуться к разговору с Вами. Признаюсь, что моя душа предвкушала этот диалог на протяжении прошедших дней, но я боялся испортить его, интонацию — спешкой… Теперь вечер, я один в своем покое, и моя душа in seinem dunklen Drange («в своем смутном стремлении» — цитата из «Фауста» Гёте. — Г.Г.) обращается к Вам…

Я уже раскрыл книгу Юджина Розеншток-Хюсси (Out of Revolution = «Из революции» — Г.Г.). Я пленен ею. И это чтение ее полагает естественный конец моему письму Вам.

Для лучшего знакомства я посылаю Вам список моих работ. Напечатанные — разве что 5 процентов того, что я написал. Когда я отчаялся печатать мои рукописи под советским идеологическим контролем и внутренне отказался от надежды на издания, я вышел к абсолютной свободе мысли и творчества и наслаждался ею уж более 30 лет: писал для себя и путешествовал умом и воображением в разные страны и эпохи… Я был бы счастлив получить от Вас новое письмо.

С наилучшими пожеланиями Георгий Гачев.

Хлеб и дух