Как я преподавал в Америке

Кстати, «индейку» тут называют «турка», не имея к туркам касательства, а мы ее — «индейкой», тоже не имея уже к индейцам касательства. Присцилла говорит, что это Линней Карл поименовал так…

И подумал я: американцы же не ниспровергают власть за то, что когда-то отцы-пилигримы индейцев отстреливали, а мы бедных коммунистов нынешних запретили за то, что деды их расстреливали священников, счеты с Ленина за Сталина требуем. Дурачье!..

Англичанин Джерри был там. Англия не переходит на правостороннее движение транспорта, как во всем мире. Говорит: переход на новое будет стоит три четверти национального дохода. И так — меньше туристов. Хотя от этого много катастроф. Ну да: у шофера же автоматика реакций, а тут ее на обратную перемени! Как?

И подумал я: Англия сохраняет барьер от иностранцев, блюдя свое; что же мы так распахнулись на все чужое, и границы и обычаи, защитные для культуры и стиля, отменили? Цивилизация так, с лица необщим выраженьем, растаяла — в смутной надежде построить что-то хорошее. Но построим очередного уродца, как уж и построили — советского… Но зачем тварину было убивать? Ничем она не хуже прочих устроений жизни, зато уж хоть какой строй и порядок выстрадали — что лучше, чем ничего, и снова-здорова с азов порядка и цивилизованности, со зверства и воровства начинать.

Ну ладно. А впрочем, и весело и смешно даже — над своей способностью разумения потешиться. Тоже нашему разумишку урок от Бытия, от Бога.

По радио песнопения сладкие, терапевтические душе, и про Бога проповеди и размышления.

И простое понял: нужна, должна быть сконструирована такая инстанция всепонимающая и всеразрешающая — для души. Такой концепт-конструкт. Чтобы порядок в душе навести и можно было бы в хаосе существования космосок себе построить и в нем жить, как в доме. Когда адресуешь ум и душу к чему- то Всезнающему и благому, то и переносить легче. Как вон и нашу советчину в хаосе — я сейчас: сделал выкладку, что это Бытие для нравоучения нашему и моему разуму такой урок и парадокс исторический учинило, — и повеселел, «разумное» нашел объяснение, хотя оно и нелепо…

Ну, давай за «Англию». Неплохо сегодня: еще без десяти 9.

4.30. О, мои милыя! Всякий раз когда ем и кусок подношу, о них, бедных, обливаюся. Вместо прогулки на велосипеде пошел в магазин Доброй Воли — что-нибудь своим купить, взял записочки Ларисы и Ножку ее на листе бумаги — с надписью Светланы: «Нога Ларисы — левая» — ну как не умиляться?..

И, кажется, удачно купил на сей раз: свитер с высоким воротником серо-лиловый за 5, куртку осеннюю за 7, сумку дорожную за 4.50 (можно теперь не унижаться, не просить Юза что-то в дорогу и на время холодов, пока не куплю в Нью-Йорке нечто нормальное… Хотя какие тут «холода»! Вон в рубашке сегодня хожу. Как говорит англичанин Джерри, здесь широта Флоренции…). Еще ветровку синюю — за 5, две рубашки — одну себе и Ларисе серую, как джинсовую — по 5, и джинсы Ларисе — за 2.50!

С ума сойти, какие цены! Вообще — и еда: меда огромная банка, наверное, полтора кг, — 3.30, и кг хлеба ржаного — 1.50.

Теперь надо колготки теплые своим купить, сыру и сухого молока и послать с Майклом 6-го. И сотен 5 долларов — на еду там.

Ну, а теперь — в работу. А то скоро много ездить придется: уже билет пришел на Вашингтон — 11 — го, потом оттуда — к Бобу Эдвардсу в Иллинойс — до 17-го ездить…

Немного чувствую себя — как на отхожем промысле, куда мужики на зиму уходили на заработки — «на гурбет» (в Болгарии). Вот и я на заработки долларов: вроде пригодится моя поездка семье — на прожитие. Даже на ПЕРЕжитие зимы и года сего…

1 декабря 1991. А тут — как лето, в рубашке ходи. Самочувствие хорошее: все в порядке. В душе проблем нет. Гнать надо дальше писание. Вчера уж и Англию окончил — в основном. Жаль тратить утро на доделывание. Потом. Что ж, поворачивать голову к последнему «Космосу», который мне давать-писать, — Еврейство? Время еще есть: на 10 декабря, на последний день я его наметил, чтоб, если возмущу «общественность», то уж и бежать скоро.

Странно-интересное самочувствие: в последний месяц, когда один за другим по неделе восписываю такие миры: Греция, Италия, Германия, Франция, Англия — будто поворачиваю душу и перенастраиваю на такие разные волны и уподобляюсь на время им. Ибо когда начинаю, кажется, ничего не помню; а как сконцентрируюсь — сразу из запасов души и ума и памяти выплывают главные вещи и идеи. Все ведь по памяти пишу — все эти образы, без книг. И так и лучше: забвение работает как абстракция-отвлечение от лишнего, так что выплывает из закромов памяти самое главное, и из него тку образ.

Пишу, а все звучат горькие слова Светланы в письме: ты все про умное, а нам бы хлеба достать, урвать в очереди что… Ну, скоро воссоединюсь — и разделю судьбу.