Как я как бы забеременела (сборник)

– Выходит, что скорее всего так, – высказал предположение скрюченный дедок, несмотря на годы примчавшийся к больнице с первой партией любопытных. – Рыбаки видели её у речки с детёными. Говорят, она ловила рыбу и выбрасывала на берег. А потом прикончила подельников этого, который прибёг к яру. – Медведица завсегда так, не оставит голодными медвежат, – добавил мужик, на всякий случай прибежавший к больнице с берданкой. – А когда она с детёными, человеку лучше не попадаться ей на глаза.

– Да-а-а, зверья в нашей тайге полно. Вот в прошлом годе взял я ружьишко, нацепил лыжи и отправился на охоту, – поддержал разговор мужик с незавязанными шнурками. – Иду я себе, иду, как принято, оглядываюсь по сторонам в поисках какой живности, и тут прямо на меня как попрёт преогромная стая волков… штук двадцать, не менее.

– А ты что?! – ахнула толпа, горя желанием хоть что-то узнать новое, хотя и не относящееся к «утопленнику».

– А что я? Сиганул на дерево, уже и не помню, как. И тут окружили, это, они меня, значит, целым полчищем. Морды задрали, оголили клыки, и щелкуют ими, словно оголодавшие собаки, а один из них такой здоровенный, с годовалого телка, видать, ихний вожак, и говорит мне: – А ну слазь! А я ему: – А вот это ты, видел? – и сую ему под нос здоровенную фигу.

– А он что?! – вытаращив от удивления глаза, ахнул сгорбленный старик, продираясь сквозь толпу поближе к рассказчику.

– Что, что! Видать, понял, что со мною шутки плохи, плюнул со злости, да и скомандовал своей зубастой ораве отвалить. После этого я слез с дерева, подобрал ружьё и отправился домой.

– Хорошо хоть ружьё не прихватили! – прокричал с задних рядов тот, что с берданкой.

– А я сразу предупредил их: только попробуйте.

– Да, я вам скажу, ружьё надо беречь, как зеницу ока, – ни к селу, ни к городу начал прибежавший мужик с удочками. Видать, с рыбалки. – Ко мне в прошлую зиму из Нижнеуральска приезжал зять. До ужаса страстный охотник. Его не интересовала дичатина, абы побегать по тайге, да пострелять, а в кого – неважно. Так вот. Нацепили мы лыжи, захватили ружья и – в тайгу. И, как назло, ни одной живности. И тут неожиданно прямо на нас выбегает косуля.

– Вот это да! – восхитился кто-то.

– Мы, это, ружья с плеч – и давай в неё палить. И, что самое главное, ни одного выстрела в цель. И тут на снегоходе, словно из сугроба, выскакивает Кузьмич, ну, наш егерь.

– А-ааа! – закричал он на нас. – Браконьерствуете!

– Да какой браконьерствуем, Кузьмич? – стали оправдываться мы с зятем. – Посмотри, ни одного попадания в косулю. Все патроны израсходовали. Вот, гляди, – показали мы пустые сумки. – Ни одного не осталось.

– А почему косуля валяется?! – снова заорал он на нас благим матом.

– Так от нашей стрельбы померла со смеху, – пояснили мы.

Толпа потонула в хохоте.

– А вот у меня был случай, тоже со зверьём, – начал мужичок маленького роста с большой плешью на голове. – В прошлом годе примчался ко мне сосед и кричит: быстро собирайся, в Лосиную падь прибежала кабанья стая. А я давно на них зуб точил…

– И что? Настреляли хрюшек? – от нечего делать подал голос смирный с виду мужик, переминавшийся с ноги на ногу. Ему обрыдла толчея у больницы, и он решил развлечь себя разговором с охотником.

– Да какой там! Облазили всю падь, вдоль и поперёк, и ни одного не то что кабана, а даже паршивого порося не обнаружили. С горя сели мы… ну, это… как положено, вытащили из сумок… Не нести же назад бутылки домой. Короче… ужрались, как свиньи…

– И тут появляется кабан, – засмеялся парень с мотком провода через плечо. Видно, электрик.

– А ты откуда знаешь? – обернулся рассказчик на голос.

– Так ты уже рассказывал об этом.

– Не перебивай! – шикнули на электрика. – Семён, рассказывай, что было дальше? – потребовала публика от рассказчика.

– Так вот… сидим это мы культурненько, и тут, значит, неожиданно перед нами появляется вот такой кабанюка, – плешивый развёл в стороны руки, показывая какой. – И говорит нам…

Но что сказал охотникам кабан, слушатели так и не узнали. На больничном крыльце появился участковый, и толпа качнулась в его сторону.

– Мужики! – выкрикнул тот голосом, словно собрался махнуть речь перед толпой, призывая её голосовать за Жириновского, который два года назад приезжал к ним и на центральной площади весело раздавал собравшемуся народу карамельки, доставая их из бумажного кулька. – Мужики! – повторил участковый уже более нормальным голосом…

– Ликсеич, не томи. Говори, кто такой чужак и живой ли, али как? – выкрикнул Матвей Лукич на правах главного по обнаружению неизвестного.

– Значит, так. Твой найдёныш, Лукич, пока живой, – пояснил Владимир Алексеевич. – Кто он, откуда появился в наших краях, и для чего – ничего неизвестно, по причине его полной невменяемости. Короче, он находится в бессознательном состоянии и не может ничего рассказать о себе, – доходчиво разъяснил он толпе.