Как я изменил свою жизнь к лучшему

Я часто приводила дочку в детский сад и слышала, как звенела голосами, заливалась смехом, хныкала любая группа детей – у каждого в ней было свое настроение, желания, голос.

А здесь – тишина.

Отряд маленьких живых мертвецов беззвучно прошагал мимо.

У меня все внутри похолодело от страха. Пустые взгляды на мгновение коснулись наших лиц: ни любопытства, ни интереса.

Так вот о чем говорила заведующая…

Фотоаппарат мы купили и привезли в следующие же выходные. А вот история с автобусом для детского дома оказалась не такой простой и порядком меня измучила. Муж сразу сказал, что не станет участвовать в этой авантюре, и оказался прав. Я же втайне от него попыталась наскрести денег на покупку машины, хотя бы подержанной, но это, конечно, не удалось. В итоге я перечислила на счет, который заведующая продиктовала по телефону, двести тысяч рублей, не без труда вырвав их из семейного бюджета.

Деньги пропали без следа.

По словам Марии Семеновны, они не пришли на счет ни через неделю, ни через месяц.

«Вы, наверное, перепутали цифры в номере счета», – убеждала она меня по телефону, хотя я перепроверила все тысячу раз и уже сходила в банк, где меня заверили, что деньги ушли…

С тех пор, вот уже десять лет, я обхожу стороной прозрачные стеклянные ящики с надписью «помощь детям-сиротам» в офисах компаний, у банкоматов и в супермаркетах. А когда-то мне было стыдно пройти мимо них, не втиснув банкноту в щель. Я больше не привожу в детские дома подарки и игрушки, хотя постоянно бываю там. Если могу помочь материально, то делаю это в адрес семей – многодетных кровных или приемных. Вот там и одежда, и подарки к праздникам действительно нужны!

Прочитав немало книг по детской психологии, я узнала, откуда у маленького ребенка в детском доме возникает безразличие к жизни и, как следствие, целый букет болезней.

Всему виной одиночество и ненужность.

Большинство младенцев, брошенных матерями, не доживают до полугодовалого возраста. Ребенок делает выбор, заложенный в нем природой: если не можешь добиться внимания взрослого, который поможет вырасти, – откажись от жизни, умри.

Чтобы выжить, малышу нужен родной человек.

Без близкого взрослого, без чувства защищенности, которое возможно только с родными людьми, ребенок отстает в развитии и поддается болезням. Это естественное последствие депривации – психологического состояния, которое возникает в детском доме у каждого малыша.

Не дети в учреждениях другие, как пыталась объяснить мне непрофессиональная заведующая, а жизненный путь у них другой.

Возьмите любого, самого здорового и веселого малыша, оторвите от семьи, бросьте, как в тюрьму, в казенное учреждение, где он никому не нужен, – и этот ребенок тоже очень быстро станет другим!

Безвольным, слабым, больным…

Только возвращение в семью сможет его спасти.

Заведующая была неправа в главном – дети не подходят для системы, а не для семьи!

Природа распорядилась так, чтобы младенец появлялся и рос рядом с родителями, а любые другие сценарии – это болезни общества. Пока у нас есть детские дома, ни о каком здоровье нации, ни о какой цивилизации в принципе не может идти речь.

Казарменная система лишает ребенка личности и ломает физически. Множество сотрудников детских учреждений искренне не понимают, почему детям в этих заведениях должно быть плохо – о них заботятся, их учат, развлекают, им дарят подарки. Но все это нужно не детям, а взрослым, чтобы совершить «доброе дело» под бурные аплодисменты. А сами дети прекрасно понимают, что взрослые от них откупаются – не могут защитить, не умеют стать опорой, вот и заваливают подарками. Совершенно не заботясь о том, что выращивают потребителей, которые в подростковом возрасте начнут цинично «раскручивать» всех и каждого, ибо все им теперь должны за загубленное детство.

Каков результат?

Девяносто процентов выпускников детских домов не доживает до тридцатилетнего возраста – они не подготовлены к жизни. Они привыкли, что все блага падают с неба, не хотят прилагать усилия, не умеют доверять людям и мстят окружающим за свое сиротство. Итогом становятся самоубийства, тюрьмы, алкоголизм и наркомания.

Мы с мужем долго, целых семь лет, искали ответ на наивный вопрос: «Чем можно помочь?» – и нашли.

Два года назад в нашей семье появилась младшая Даша, удочеренная – суд состоялся 17 сентября 2013 года. А 28 марта 2015 года в нашу семью пришла еще одна Даша, средняя. Сейчас у нас три дочки – старшей шестнадцать, средней тринадцать, а младшей скоро исполнится два годика.

Почему обеих приемных дочек зовут Дашами, объяснить невозможно – ирония судьбы. Есть у них и другие сходства: у обеих живы-здоровы биологические родители, имеется куча родственников. Собственно, как и у всех социальных сирот в нашей стране. Но если дети, несмотря на обилие родственников, так и останутся в учреждениях, ни о каком счастливом будущем для них не может идти речь.