Как я играю!

Самым обидным было то, что находящиеся рядом Пропет и Итдфик, даже не будь они связаны, все равно ничем бы не смогли ему помочь. Казалось, под действием тянувшей вниз силищи Хе-Назл вот-вот невероятным образом сложится и весь протиснется в лунку, но вдруг все кончилось. Каг перестал «протискиваться» в лунку и начал медленно подниматься на ноги, вытаскивая из лунки руку. С момента, когда он угодил в капкан-пасть, племянник вождя не издал ни звука. Компенсацией этому стал его разнесшийся по округе вопль, когда Хе-Назл полностью вытащил руку. Пасть высокогорного маскинонга все еще сжимала его кисть, вот только кроме головы и свисающих окровавленных внутренностей от огромной рыбины ничего не осталось, – подо льдом ею полакомился кто-то покрупнее…

На этом рыбалка закончилась. Дело было даже не в том, что не осталось ни одного крючка. Глядя на израненную руку Хе-Назла, с которой сняли рыбью голову, никто больше не горел желанием выйти на лед озера Сецц порыбачить. Ну а развязать пленникам руки вождь так и не решился.

* * *

– Приступай, Ax-Губа, приступай, – поторопил вождь помощника. – Наше племя наконец дождалось времени великой трапезы!

Прежде чем броситься выполнять приказ, помощник постарался встретиться взглядом с Хе-Назлом, видимо, рассчитывая получить одобрение и от него. Однако Хе-Назл успел прикрыть глаза, изобразив на лице гримасу, которая могла действительно быть следствием боли в ноющей руке, но еще могла означать и недовольство решением старика.

Возникшая заминка не ускользнула от взгляда Женуа фон дер Пропета, но, к сожалению, она оказалась слишком короткой. Под руководством Ax-Губы полтора десятка кагов совместными усилиями вытащили из земли кол, к которому был привязан Итдфик, и уложили его на две рогатки, торчащие друг напротив друга по разные стороны костра. Между раскаленными углями и висящим лицом вниз первокурсником оказалось не больше метра, и Пропст с ужасом заметил, что одежда на его товарище почти сразу начала дымиться.

Магистр Пропст набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться потоком самых жестоких проклятий, которые знал и которые выдумал бы по ходу тирады. Но его опередили другие звуки. Звуки неожиданно возникшего у подножия горы камнепада.

Из всех собравшихся на берегу один Мель-Назл знал, что в том самом месте когда-то имелся вход в пещеру, получившую название Тридцати гоблинов, и что ход был завален камнями после того, как в него вошло чудище Сецц-харко. Случилось это давно, и завал, давно покрытый пылью, успел слиться со скалой. Теперь камни осыпались краткосрочной лавиной, и все, за исключением Итдфика, увидели появившийся в скале овальный проем, из которого в прыжке, с никогда не слышанным карликовыми гоблинами визгом, выскочил черный зверь с длинным, немилосердно колошматящим воздух хвостом.

Старый Мель-Назл сразу догадался, что именно про этого зверя рассказывал племянник. В детстве вождь немного попутешествовал, но подобных зверей не встречал. Зато встречал и обычных гоблинов, и так называемых лекпинов, что были на голову выше кагов, и крепышей-бородачей гномов – всех тех, что выскочили из пещеры по пятам за зверем. А еще в своем далеком детстве Мель-Назл встречал того, кто сейчас сидел на плечах коренастого гнома, обхватив руками его шею и вцепившись в бороду.

Хотя прошло очень много лет, Мель-Назл не мог не узнать (по характерным кустистым бровям и пронзительному взгляду широко расставленных глаз) великого и легендарного шамана гоблинов Якса Скарроса! Правда, сейчас шаман не выглядел, как прежде, – важным и умудренным грузом знаний. На лице его читался испуг, а из слов, которые выкрикивал шаман, понятно было одно: «Спасайтесь!» Остальные незнакомцы, появившиеся из пещеры, тоже что-то кричали, но всех их перекрыл бас магистра Пропета:

– Шермилло! Сюда! Быстрей! Развяжите мне руки!!!

В настоящий момент магистр имел наилучшую возможность наблюдать, так сказать, с высоты своего положения, за всем происходящим на берегу озера Сецц. Его друг и телохранитель Шермилло на всех парах врезался в скопище кагов и, раздавая налево и направо оплеухи передними лапами, довольно быстро продвигался к нему на помощь. За ним по освобождаемому пространству бежали студенты факультета рыболовной магии, имена которых магистр прекрасно помнил: Тубуз, Буська, Савва и размахивающий топором Мэвер с седоком на плечах, который по своему виду более всего смахивал на тех, кто собрался им отобедать.

Женуа фон дер Пропет поразился не столько чудесному появлению своих земляков, сколько тому, что гном – ГНОМ! – стал ездовой лошадкой, да еще для какого-то там гоблина!!! Что же должно было случиться, чтобы Мэвер из клана Ватрангов согласился на такое?! И почему вдруг среди кагов возникла паника и они врассыпную бросились от костровища, выкрикивая название озера и что-то еще? Не испугались же они кучки не менее напуганных незнакомцев! Или это не паника, а какой-нибудь особый ритуал, исполняемый по приказу вождя?