Как я играю!

– Ты знаешь, куда идти? – недоверчиво поинтересовался Мохан.

– Тубузик знает, – кивнул Мэвер на лекпина.

– Не понял… – Бородач протер глаза. – Откуда ему известна дорога домой? У него что, карта есть?

– А при чем здесь дорога домой? Сначала нам надо товарищей из беды вытащить.

– Каких таких товарищей?!

– Да тех, которых ты не повстречал, – шепнул в самое ухо Мохану оказавшийся сзади Якс Скаррос, заставив бородача резко вскочить на ноги.

– А я и не встречал! Не встречал! Почему я кого-то должен был встретить? Почему…

– Смотрите! – крикнула вдруг Буська, стоявшая на краю обрыва, показывая рукой вниз.

Все вмиг оказались рядом с ней и тоже обратили взоры на Ледяную реку. Справа, ниже по течению, открывался вид на плотину Скурдонаак с разрушенным мостом, слева река делала плавный поворот, скрываясь из виду за отвесной скалой на противоположном берегу, а прямо перед ними, посредине, возможно, самого глубокого места, ледовый панцирь был словно взорван изнутри. И от образовавшейся полыньи, успевшей за ночь затянуться ледком, тянулся грязный, измазанный илом след. Он был ровно посредине реки и вместе с ней тянулся в ту сторону, откуда она текла, скрываясь за поворотом.

– Что это? – спросила Буська.

– Это подтверждает, что я, как всегда, оказался прав, – ответил шаман гоблинов. И пояснил на вопросительные взгляды: – Чудище Сецц-харко вернулось из небытия, и мое противостояние с мерзкой тварью должно возобновиться!

– Но почему оно вернулось? – удивился Тубуз.

– Гр, – обратил на себя внимание Арккач, – вернулся он, – тролль ткнул пальцем в шамана, – вернулось и оно.

* * *

Задерживаться у костровища не стали, да и смысла в этом не было: Мэвер оказался совершенно прав – путешественники по реке Сацк успели согреться меньше чем через десять минут ходьбы. Больше других торопился Тубуз, слишком хорошо помнивший, каким образом покинули этот мир эльфы Соруук и Баббаот. Он, конечно, надеялся и даже верил, что у кота Шермиллы хватит сообразительности и сноровки покинуть торчащий посреди реки валун, на котором они расстались. Надеялся он, что и с его любимым профессором Женуа фон дер Пропстом все будет в порядке. Но все могло быть, все могло быть…

Едва ли не рука об руку с лекпином вышагивала Буська, старались не отставать от мелкоты и Мэвер с Арккачом. Чего нельзя было сказать о прихрамывающем Яксе Скарросе и еле передвигающем ноги Мохане. Последнего то и дело оборачивающийся Мэвер постоянно окрикивал и поторапливал, но его недавний товарищ по команде, с гримасой боли державшийся за живот, реагировал на это не слишком охотно.

Скованная льдом река то пропадала из виду за нагромождениями скал, то вновь показывалась справа внизу. И неизменно ровно по ее центру тянулся след, оставленный подводным чудищем. Несколько раз на пути следа оказывались удлиненные чернеющие промоины, – по всей видимости, Сецц-харко пробивало лед, а затем заныривало обратно. Можно было только догадываться, какой мощью обладает существо, способное сотворить такое.

Наконец за очередным поворотом реки Тубуз увидел знакомый камень. Теперь тот пустовал, а рядом с ним зияла очередная полынья. Более того – след, тянувшийся к этой полынье, резко поворачивал к отвесному берегу. Тубуз не выдержал и, прыгая с камня на камень, поспешил вниз, к обрывчику, с которого можно было разглядеть, где же этот след оборвется. Когда запыхавшаяся гномиха спустилась к нему, то увидела блестящие глаза Тубуза.

– Он выбрался, Бусинка, выбрался! – радостно сообщил лекпин.

– Почему ты так уверен? – засомневалась она.

– Смотри – следы когтей на дереве. – Тубуз показал ей оцарапанную верхушку дерева, толстый конец которого был где-то внизу. – Следы неглубокие, потому что Шермилло недавно свои когти подстриг. Придержи-ка меня за руку, надо посмотреть, что там, под скалой.

Он наклонился над обрывом, но, когда отпрянул назад, в глазах его читалась не радость, а беспокойство.

– Там еще одна полынья, еще не замерзшая, – сообщил он Буське и приблизившейся компании. – След чудища ведет прямо в нее. И оттуда доносится этот неприятный запах, которым запахло вчера вечером.

– Да, я тоже чую его, – повел ноздрями шаман. – Чую Сецц-харко, оно побывало здесь совсем недавно.

– Но ведь оно не могло сожрать Шермиллу? – с умоляюще-вопросительной интонацией обратился Тубуз к гоблину. – Вот же – следы от его когтей…

– Почему ты сказал – когтей, а не ногтей? – изумился шаман.

– Потому что Шермилло – кот!

– А что такое – кот? – с таким же непониманием спросил Якс Скаррос.

– Это зверь такой, – опередила лекпина с ответом Буська. – Пушистый, с четырьмя лапами, а на лапах – когти. Ну, к примеру, существуют собаки или волки, которых вы наверняка видели. А коты и кошки – их враги, понятно?

– Теперь понятно, гном женского пола, – кивнул шаман. – Волки для гоблинов тоже враги, значит, коты и кошки – наши друзья.

Присев на корточки, он погладил ладонями голые камни. После чего обратился к Тубузу:

– Никто не сожрал твоего кота. Здесь следы его ног и еще следы гоблина, молодого гоблина…