Как я была маленькая (издание 1954 года)

Чемоданчик принесли и положили на стол перед дядей. Тот встал и повыше вздёрнул рукава пиджака, чтобы свободнее было рукам: так делают фокусники. Но прежде чем открыть чемоданчик, дядя Оскар подул на него.

— Неужели пыль? — встревожилась тётя Наша.

— Ах, моя Наташа, разве у тебя может быть пыль! — рассмеялся дядя Оскар. — Я подул на этот чемодан, чтобы он немного поостыл. Он просто горит от нетерпения показать, что же в нём лежит.

Папа так взглянул на меня, что я испугалась, как бы он не сказал: «Вы вот на кого подуйте. Это вот кто горит от нетерпения». И он был прав.

Дядя Оскар открыл чемодан.

Сейчас я увижу подарки!

Но сначала я увидела папиросную бумагу. Всё было завёрнуто и перезавёрнуто. И для чего только выдумали эту бумагу! Только чтобы мучить человека.

Но вот наконец! Вот-вот-вот…

Первым из бумаги показался ящичек. А из ящичка — игрушечная швейная машинка. Она была совсем как та, на которой тётя Наша строчила мне фартуки. Совсем как большая, только маленькая. У неё было блестящее колесо с тёмной ручкой. Катушечка чёрных ниток была насажена на металлический колышек, и нитка шла оттуда в игольное ушко.

Только челнока внизу не было. Машинка шила одной ниткой. Это было не так прочно, как двумя. Но ведь зато и куклы носят свои платья гораздо бережнее, чем мы, девочки.

— Ах, какая прелесть! — воскликнула я.

— Разумный, полезный подарок, — одобрила тётя Наша.

— Правда прелесть? — обрадовался дядя Оскар — Правда разумный, полезный подарок? — Он схватил со стола салфетку, сложил кончик, как заячье ушко, подсунул его под иголку и проворно завертел ручку колеса.

— Оскар! — закричала тётя Наша. — Что ты делаешь? Белое полотно чёрной ниткой!..

— Пустяки, — отмахнулся дядя Оскар. — Тут есть и белая катушка. Потом увидите.

Швейная машинка — это был первый подарок дяди Оскара.

Во втором свёртке был волчок, похожий на полосатую репку.

Я посмотрела на него с любопытством: у меня никогда ещё не было волчков, и я не знала, как играть ими. «Подарю его Диме», — подумала я.

Но не тут-то было.

— Этот волчок — мой любимец, — сказал дядя Оскар. — Сейчас ты услышишь, как он поёт. В следующий раз приеду и спрошу его, как ему у тебя жилось. Смотри-ка…

Волчок, жужжа, завертелся, понёсся по всему столу, столкнул на пол кофейную чашечку и разбил её.

— Ничего, зато блюдце осталось, — утешил нас дядя Оскар.

Тётя Наша только вздохнула. Папа с мамой смеялись.

Третий свёрточек лежал на столе. И что это… или мне показалось, но он тихонько передвинулся сам собой. Не может быть! Свёрточек ещё немного передвинулся. Все пристально смотрели на него. Я ближе подсела к папе.

Дядя Оскар, страшно довольный нашим испугом, сказал:

— Не бойтесь. Прошу вас, пусть никто не боится. Это очень спокойная вещица, не такая, как волчок. Она никуда не побежит, ничего не разобьёт, а будет тихо ходить своими лапками. Это такая тихоня. — И он вынул из бумаги маленькую живую черепаху.

Та осторожно высунула из-под своего панциря сначала головку, потом ножки и тихонько пошла по столу. Тётя Наша на всякий случай отодвинула кофейник.

— Очень любит музыку, — объяснил дядя Оскар. — Долго ездила со мной.

— Но ведь у нас никто не играет, — озабоченно возразила тётя Наша. — И потом… если она привыкла, почему бы ей и дальше не ездить с тобой?

— Значит, вы не хотите её? Она вам не нравится? Ну что ж… — И дядя Оскар стал заворачивать черепашку в бумагу.

Видно было, что он обиделся.

— Не сердись, Оскар, дорогой, — сказала тётя Наша, — но я боюсь, что она вырастет в громадную черепаху и заполнит всю нашу ванну.

— Ах, но ты ошибаешься! — воскликнул дядя Оскар. — Они растут очень медленно. Ей уже около пяти лет, а ты видишь, какого она роста.

Вот удивительно! Эта черепашка была всего на два года моложе меня!

— И потом, почему ванна? — продолжал дядя Оскар, — Моя черепаха не водяная, а сухопутная. Смотрите, у неё на лапках нет перепонок. У меня она жила в чемоданчике, вот в этом, соломенном, чтобы ей легко было дышать. Совершенная тихоня.

— Дядя Оскар, — попросила я, — пожалуйста, оставьте Тихоню у меня. Она мне нравится. Вы только скажите, чем кормить её.

— Муравьиными яйцами, — ответил дядя Оскар и подладил меня по голове. — Ты действительно хорошая девочка. В другой раз привезу тебе два волчка.

— Следует тебя похвалить, Верочка, что ты не испугалась, когда свёрток задвигался, — добавила мама.

Папа ничего не сказал, только подмигнул мне.

Но как раз в ту минуту, когда мама хвалила меня за то, что я не испугалась, в передней раздался звонок. Слышно было, как Дарьюшка кому-то отперла, кого-то впустила, о чём-то кого-то спросила. И после этого, войдя в столовую, громко сказала:

— Пришёл Гребень. Говорит — по важному делу.

Ох! Гребень!.. Пришёл-таки! Выбрал время!

Я прикрыла голову руками и как можно ниже пригнулась к столу. К счастью, никто не обращал на меня внимания: все повернулись к двери.

Сейчас я объясню, почему я так струсила.